Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

— И о девушке. Причём со всеми подробностями. «Казино Рояль» стоила Яну больших усилий, чем остальные книги — он проработал несколько версий, прежде чем остановился на окончательной. Стилистика повествования должна была быть выбрана таковой, чтобы люди из СМЕРШ, а главное — некоторые англичане, консультирующие эту организацию — убедились в том, что вся эта история — Кое-что в этой книге действительно было вымыслом — например то, что Ле Шиффр носил при себе спрятанные бритвенные лезвия, а также то, что я приклеивал волоски к ручкам дверей. Это выглядело смешным, однако не смешным было то, что на меня по-прежнему охотился СМЕРШ, и всё это время я находился под охраной вооружённых людей. Потом я жил на специальной квартире при главном офисе нашей службы. В конце декабря 1952 года Флеминг уехал вместе со своими заметками и пишущей машинкой на виллу на Ямайке под названием «Золотой глаз». В марте 1953-го он вернулся и представил нам рукописный вариант книги. Мы все волновались, особенно М. Когда я прочёл первые страницы, у меня почти сорвало крышу. Я был так взбешён, что читал всю ночь без остановки. Флеминг явно переусердствовал, изображая из меня эдакого урода — шаблонного зомби, педантичного и скучного.

— А другие читатели?

— О, они остались довольны. И М., и глава отдела «С», и представители разных министерств и ведомств. Оказывается, что несмотря на их положение, ребячества в них хватает, и Ян точно угодил их вкусам. М. — тот вообще был в восхищении от своего образа. Но главный человек, которому была адресована книга — это, конечно, Гай Бёрджесс*. Если бы Яну удалось убедить его, что образ 007 вымышлен, то опасаться за свою жизнь мне уже не стоило.

— Ваши возражения по книге были приняты Яном?

— Нет. «Не придирайся, — сказал мне М. — Эта книжка может оказаться твоим единственным шансом остаться в отделе». Единственное, что они решили вырезать — так это мои интимные моменты с Веспер. «Не стоит опускаться до уровня порнографии, — сказал М. Яну. — Особенно учитывая, что девушка уже мертва».

*

Мастерство Флеминга состояло в том, что он точно знал, в какой степени следует сплести факты и вымысел, чтобы достигнуть нужного эффекта. Конечно, непременным условием было и то, что книга должна была просочиться в Москву, и здесь уже поработала сама Секретная служба, агенты которой доставили туда один её экземпляр, а также убедились в том, что он был прочитан Бёрджессом. И это сработало. Несколько месяцев спустя М. получил подробное сообщение о том, какой фурор вызвала она в штаб-квартире СМЕРШ. Бёрджесс лично переводил генералу Грубозабойщикову наиболее важные моменты повествования. Когда оно было закончено, в кабинете воцарилось молчание.

— Ну и кто же тогда такой этот чёртов Джеймс Бонд? — спросил генерал.

—

— Кто такие? Не читал ни того, ни другого.

— Пора бы уже это сделать. (Именно такой ответ Бёрджесса был записан в отчёте, доставленном М.)

Конечно, одной только публикации романа было недостаточно. Чтобы «отсутствие» Бонда выглядело реальнее, Секретной службой была проведена и другая работа. Тут уже к делу подключился Уркхарт. Он организовал временную перемену жилья тёти Чармиан и Мэй, а также удалил имя Бонда из списка членов клуба «Блейдз» и из школьного офиса в Итоне (вот почему я не нашёл там упоминания о нём). Кроме того, Уркхарт переговорил с тремя любовницами Бонда о том, чтобы они держали информацию о нём при себе. Поговорил он и с другими его знакомыми. Странным было то, что после публикации романа люди, которые знали Бонда, начинали как-то забывать о реальном существовании. Дошло до того, что и сам Бонд стал спрашивать себя, а был ли он на самом деле Джеймсом Бондом?

Сам 007 немедленно после публикации был отправлен в Токио, где провёл несколько месяцев в качестве фиктивного сотрудника станции «Т». Там он познакомился с местными женщинами и местной кухней, а также слегка выучил японский язык. О том, где он находился в тот период, не знал даже Флеминг.

Всё это возымело эффект. Сбитый с толку СМЕРШ прекратил все свои операции по поиску агента 007. Когда последний вернулся в Лондон, М. сказал ему: «Благодари за это Флеминга. Фактически ты обязан ему жизнью

— не забывай об этом».