Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

Бонд с трудом взял себя в руки. До сих пор всегда он оставлял женн, и никогда — они его, и поэтому сейчас он чувствовал себя преданным. Его самолюбие было задето. Только теперь он понимал, насколько сильно любил Тиффани. Однако у него ещё оставалась надежда, что всё можно исправить, и они смогут пожениться. Он навёл справки об отеле, в котором она остановилась, и написал ей письмо. Письмо вернулось обратно нераспечатанным. Он не мог в это поверить. Никогда прежде ни одна женщина так с ним не поступала. Он узнал номер её телефона и позвонил ей. Она совершенно спокойно ответила ему, что завтра уезжает в Штаты. Он попросил у неё возможности увидеть её ещё хотя бы раз. Она согласилась. Он шёл на эту встречу, убеждённый в том, что ему удастся вернуть её. Однако увидев её в компании симпатичного американца, он понял, что всё было кончено. Она смотрела на своего нового избранника взглядом, который прежде Бонд никогда в ней не замечал, и который тут же вылечил его. Это был взгляд женщины, которая имеет своего мужчину — мужчину, который принадлежит ей целиком и полностью. А ведь ещё несколько часов назад Бонд собирался стрелять в него. теперь же он обрадовался возможности купить ему выпить. Всё прошло цивилизованно. Они поговорили о Нью-Йорке и о Сан-Франциско. Бонд пообещал навестить молодожёнов, когда в следующий раз побывает в Штатах. Пожелав им удачи, он поцеловал на прощание Тиффани и сказал ей «до свидания». Вернувшись в Челси, он хотел купить для неё розы и передать их через посыльного, но никак не мог найти цветочный магазин. Хотя, возможно, это было и к лучшему.

13. Унылая жизнь

слушая эту историю. я только теперь понял, насколько непросты были отношения Бонда со слабым полом. Все эти его однодневные встречи, мимолётные знакомства, отношения с замужними женщинами — всё было направлено на то, чтобы доказать им своё мужское превосходство, в реальности же он был человеком легко уязвимым и ранимым. Об этом упоминал Флеминг, и об этом, конечно же, должен был догадаться и я.

После нашего возвращения на берег я хотел поговорить с Бондом по поводу задания, которое Флеминг описал в одном из своих самых сильных романов о нём — в романе «Из России с любовью». У моего оппонента, однако, были другие планы. Следующим утром после завтрака, когда я сидел на террасе и пробегал глазами свежий номер «Нью-Йорк Таймс», он появился, одетый в тёмно-синюю рубашку и свежевыстиранные белые брюки.

— Сегодня я должен встретиться с госпожой Шульц, — сказал он. — А вас хотел бы попросить ответить за меня на один телефонный звонок — мне позвонят из Лондона. Из «Юниверсал Экспорт», если быть точнее. Звонить должен М. Я пытался связаться с ним всю неделю.

— И что я ему отвечу?

— Что мы уже почти закончили, и я жду с ним встречи. Скажите ему.

Голос Бонда был прерван автомобильным гудком. Из подъехавшего «Роллса» высунулась Хани и помахала ему рукой.

— Скажите ему, что я хотел бы знать, что происходит.

М. так и не позвонил, а Бонд вернулся в отель поздно вечером. В сопровождении Ханичайл, которая выглядела весьма довольной. Оказалось, что они рыбачили в открытом море. И поймали рыбу-меч длиною в восемь футов*

— Никогда не знал, что вы любите рыбачить, — сказал я Бонду.

— А я и не люблю, — ответил он. — М. не звонил?

— Нет.

— Странно. Интересно, что сказал бы Ян, если б его заставили рыбачить после ухода на пенсию.

— А кто говорит об уходе на пенсию?

— Я. Меня уже достаточно долго здесь маринуют, решая, возвращать на службу или нет. Спасибо вон — госпоже Шульц — помогает мне коротать время.

— То есть вы рыбачили с ней со скуки?

— Скука? Возможно. Но сейчас мне не более скучно, чем было бы в Лондоне в ожидании принятия аналогичного решения моего начальства, и уж тем более не так скучно, как это было после отъезда Тиффани в 1955 году. Вот тогда это действительно была смертельная скука.