Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших

— Не только, — сказал он покорно, — это момент, когда планеты встанут в ряд и все три реликвии Мерлина Амброзия будут собраны вместе. Вот где и когда возвращение Мерлина станет возможным. Таковы были его условия. И если я не сильно ошибаюсь, на ваш безумный план у вас есть меньше недели.

Зейн щелкнул пальцами.

— Вот почему королева вуду заставляла нас так точно вычислить момент выравнивания! Она сказала, это будет ночь, которую мы никогда не забудем, и она не шутила! Вот когда они планируют собрать все реликвии вместе.

— Пещерная цитадель, — прошептал Джеймс. — Вот где они это сделают. Трон уже там, — два других мальчика кивнули. Джеймс почувствовал, что покраснел от страха и волнения. Он посмотрел на портрет Северуса Снейпа.

— Спасибо.

— Не благодарите меня. Послушайтесь моего совета. Если вы планируете пройти через это, я не смогу вам помочь. Никто не сможет. Не будьте дураками.

Джеймс попятился, гася свою палочку и пряча ее в карман.

— Пошли, вы двое. Пора возвращаться.

Снейп смотрел, как Джеймс сверяется с Картой Мародеров. Это была не первая встреча Снейпа с картой. Однажды карта обошлась с ним довольно нахально. Убедившись, что Филч по-прежнему в своем кабинете, троица укрылась под мантией-невидимкой и прошла обратно через дверь кабинета директрисы в холл. Снейп продолжал следить за Филчем, который, как он знал, спал в своем кабинете с полупустой бутылкой огненного виски на столе. Один из автопортретов Снейпа был вписан в картину со сценой охоты в кабинете Филча, и Снейп мог бы легко использовать его, чтобы предупредить завхоза, и тот сцапал бы троих мальчишек. Нехотя он решил этого не делать. Хорошо это или нет, такие мелкие гадости не доставляли ему больше удовольствия. Призрак Седрика Диггори, с которым Снейп успел познакомиться раньше кого бы то ни было, закрыл дверь за мальчиками и задвинул засов.

— Благодарю вас, мистер Диггори, — тихо сказал Снейп, перебивая храп, доносящийся с других картин. — Вы свободны проводить их до спален. Или нет. Мне все равно.

Седрик кивнул Снейпу. Снейп знал, что призрак не любит говорить с ним. Что-то в разговоре призрака с картиной вызывало беспокойство у мальчика. Ничего формально человеческого в конечном итоге, понял Снейп. Седрик отпустил сам себя и ушел сквозь деревянную дверь.

Одна из картин рядом со Снейпом перестала храпеть.

— Разве он не копия своего отца? — задумчиво произнес старческий голос.

Снейп откинулся обратно в свой портрет.

— Он похож на него только с худших сторон. Он — Поттер.

— Ну и кто теперь легко судит? — поддразнил другой голос.

— Это не легкое суждение. Я следил за ним. Он так же высокомерен и глуп, как и другие, что носили эту фамилию. Не притворяйся, что не видишь этого.

— Я вижу, что он пришел просить твоей помощи.

Снейп неохотно кивнул.

— Остается надеяться, что у этого порыва будет шанс созреть. Он обратился за помощью, только когда исчерпал все другие варианты. И, как ты заметил, он на самом деле не принял ни один из моих советов.

Старческий голос умолк на мгновенье, а затем спросил:

— Ты скажешь Минерве?

— Возможно, — сказал Снейп, размышляя. — Возможно, нет. Пока я буду делать то, что я делаю всегда. Я буду наблюдать.

— Ты думаешь, есть шанс, что он и его друзья смогут преуспеть?

Снейп не ответил. Минуту спустя старческий голос продолжил:

— Им манипулируют. Он не знает об этом.

Снейп кивнул.

— Я полагаю, нет никакого смысла говорить ему об этом.

— Ты, вероятно, прав, Северус. У тебя инстинкт в подобных вещах.

Снейп многозначительно ответил:

— Я научился помалкивать от хозяина, Альбус.

— Несомненно, ты прав, Северус. Несомненно, ты прав.

Глава 15. Шпион из мира маглов

Мартин Джон Прескотт был Репортером. Он всегда думал о слове как о чем-то, полностью капитализированном. Для Мартина профессия Репортера была большим, чем просто работой. Он был с ней единым целым, не просто еще одним чтецом новостей с экрана или очередным именем под статьей в газете. Он был тем, кого продюсеры в эпоху постоянного круглосуточного потока новостей называли «личностью». Он подчеркивал собой новости. Он обрамлял их. Он окрашивал их. Не то чтобы в негативном ключе, по крайней мере, он в это твердо верил. Он просто добавлял ту самую щепотку таланта, которая превращала новости в Новости, иные словами, в нечто, что другие люди могут захотеть посмотреть или почитать.

С одной стороны, Мартин Джон Прескотт имел запоминающуюся внешность. Он носил белые рубашки на пуговицах с джинсами, рукава обычно были слегка закатаны. Если ему случалось надевать галстук, то тот был безупречного стиля, хотя и немного ослаблен, как бы говоря зрителям «Да, я очень много работаю, но уважаю своих зрителей достаточно, чтобы не терять уровень своего профессионализма».

Мартин был строен, нестар и хорош собой, его очень темные волосы всегда, казалось, развевались на ветру, что создавало сказочное впечатление.

Но, как Мартин с гордостью говорил присутствующим на завтраке Пресс-Клуба, его внешний вид не имел никакого отношения к профессии Репортера. Он обладал чутьем на людей, а также на новости.