Джеймс Поттер и Зал Пересечения Старейших

Клоун отреагировал на проявленное к нему внимание движением — пальцы одной руки в белой перчатки шевелились вверх-вниз, другая рука покачивала тросточку. Маленькая клоунская головка на рукоятке трости высунула язык и свела глаза к переносице. Джексон сердито глянул на рисунок, а затем вздохнул и снова начал ходить взад-вперед.

— Второй вид магической живописи намного более точен. Он зависит также от весьма совершенной работы с заклинаниями и смешанными со специальными зельями красками, все это — чтобы воспроизвести реально существующую личность или создание. Техномантическое название этого вида живописи — Имаго Аэтаспекулум. Может кто-нибудь сказать, что это означает?

Петра подняла свою руку, и Джексон кивком указал на нее.

— Я полагаю, это означает что-то вроде живого зеркального изображения, сэр?

Джексон немного подумал над ее ответом.

— Наполовину верно, мисс Морганстерн. Пять очков Гриффиндору за попытку. Наиболее точное определение этого термина звучит как «волшебная картина, заключившая в себе живой отпечаток личности, на ней изображенной, но ограниченная Аэтас, то есть временными рамками, временным отрезком жизни изображенного». Результат такой живописи есть портрет, который, несмотря на отсутсвие какой-либо жизненной субстанции изображенного, отражает каждую эмоциональную и интеллектуальную характеристику этого человека. Увы, тем не менее, портрет не может учиться или эволюционировать после смерти изображенного, но отображает в точности личность человека, сформированную его или ее жизнью. У нас тут есть мистер Корнелиус Ярроу в качестве примера.

Джексон указал на худого, весьма нервного человека на портрете. Ярроу слегка вздрогнул от этого жеста. Мистер Бигглс отчаянно запрыгал в своей раме, желая привлечь внимание.

— Мистер Ярроу, когда вы умерли? — Джексон прошел мимо портрета, снова начиная ходить по классу.

Голос, доносившийся с портрета, оказался таким же тонким, как человек, изображенный на нем, с высоким, гнусавым оттенком.

— Двадцатого сентября 1949 года. Мне было 67 лет и 3 месяца, если округлить, конечно.

— И чем — как будто нужно об этом спрашивать — вы занимались?

— На протяжении 32 лет я был завхозом в школе Хогвартс, — хмыкнув, ответил портрет.

Обернувшись, Джексон взглянул на картину:

— И чем вы занимаетесь сейчас?

Портрет нервно моргнул:

— Простите?

— Теперь у вас масса свободного времени, не так ли? Я имею в виду, что с 1949-го года прошло уже немало времени. Чем вы занимались, мистер Ярроу? Появились ли у вас какие-нибудь новые увлечения?

Ярроу пожевал губы, казалось, немало обеспокоенный и озадаченный этим вопросом.

— Я… увлечения? У меня нет никаких увлечений. Я… мне всегда нравились цифры. Поэтому обычно я размышлял о моей работе. Вот чем я занимался в промежутках между появлением в книгах. Я размышлял о бюджете, счетах и прорабатывал их в моей голове.

Джексон не сводил глаз с портрета.

— То есть вы по-прежнему думаете о цифрах? Вы проводите время, разрабатывая бюджет для школы, словно она по-прежнему осталась такой, какой была в тысяча девятьсот сорок девятом?

Глаза Ярроу забегали по аудитории. Он, казалось, почувствовал, что попался в ловушку.

— Э-э… Ну да. В общем так. Именно этим я и занимаюсь. Тем, чем занимался всегда. У меня нет причин прекращать это. Я ведь все-таки казначей. То есть, был им, конечно. Был казначеем.

— Благодарю вас, мистер Ярроу. Вы отлично проиллюстрировали ранее высказанную мной точку зрения, — сказал Джексон и начал новый круг по комнате.

— Всегда рад помочь, — ответил Ярроу довольно сухо.

Джексон снова обратился к классу:

— Как некоторые из вас заметили, портрет мистера Ярроу обычно находится в коридоре, ведущем к кабинету Директрисы, среди прочих портретов сотрудников школы и преподавателей. Однако нам удалось разыскать еще один портрет мистера Ярроу, который висел в доме его семьи. Как вы уже, наверно, догадались, второй портрет сейчас находится здесь в центре доски. Мистер Ярроу, разрешите вас еще побеспокоить? Не могли бы вы… — и Джексон указал рукой на пустую рамку в центре.

Ярроу приподнял брови:

— Хмм? Ах, да, конечно.

Он пошевелился, встал, стряхнув несуществующие пылинки со своей опрятной мантии, и острожно вышел за пределы портрета. Несколько секунд обе рамки были пусты, затем Ярроу появился в той, что была расположена посередине. На этом портрете он был одет по-другому, а когда сел, то повернулся в профиль.