Джейн

Катарина так смущалась, что едва смогла запихнуть в себя салат.

На щеках Патрисии играл румянец от взгляда принца. И в какой-то момент она не выдержала и посмотрела на него чуть высокомерно и надменно, тем самым окончательно задев самолюбие наследника.

Корнер и Таувер, быстро расправившись с обедом, встали.

— Простите нас, девушки, но мы вынуждены лишиться вашего прекрасного общества и отправиться на освоение новых знаний.

Катарина и Патрисия переглянулись и чуть улыбнулись.

Когда молодые люди ушли, плечи Катарины опустились от тяжкого выдоха и расслабились.

— Патрисия, ты не представляешь, как я волнуюсь, когда он на меня смотрит.

— Я ведь тебе говорила, что ты понравилась Корнеру. Но сейчас отбросим все мечты о том, что нас выбрали самые привлекательные адепты первого курса и быстренько съедаем недоеденное.

Девушки переглянулись и вновь хихикнули, польщенные вниманием парней.

Через два месяца знакомства молодые люди запросто общались. Катарина уже не так сильно смущалась и с охотой откликалась на ухаживания Корнера.

Таувер вел себя сдержано, но в то же время оставался галантен и вежлив. Патрисия уже стала подумывать, а не перегибает ли она палку со своей холодностью и надменностью, и была слегка удивлена, когда на одной из перемен к ним подбежали, тяжело дыша, Корнер и Таувер.

— Девушки, мы приглашаем вас в эти выходные на прогулку по городу. Возражения не принимаем, о времени договоримся за ужином. А теперь извините, мы торопимся, наш препод Нэрг не любит опоздавших.

Девушки смотрели вслед убегающим молодым людям.

— Как хорошо, что мы не боевики. У меня ноги подкосились от страха, когда я увидела этого Нэрга выходящим из учительской столовой, он едва протиснулся сквозь дверной проем.

Патрисия издала очередное фырканье.

— Катарина, ты такая впечатлительная. Нэрг — оборотень. Он преподает в нашей академии по обмену. Я слышала, что к ним отправили нашу учительницу по зельеварению. Сила силой, но раны тоже надо знать, как лечить.

За ужином молодые люди оговорили, в каком часу встретятся у ворот академии, и разбрелись по своим комнатам.

Катарина вошла к себе, и на нее вновь накатило раздражение.

«Опять эта несносная дрыхнет, сколько можно спать, утром не добудиться, вечером ходит как приведение. Смотреть не могу, когда она по утрам расчесывает мои волосы с закрытыми глазами!»

— Нэйра! Где ты опять?!

Сонная девушка вышла из своей комнаты, широко зевнув, потерла свои невыразительные маленькие глазки.

— Вы уже пришли, госпожа?

— Как видишь, пришла, помоги мне снять платье, не стой как истукан.

Нэйра медленными шагами подошла к княжне и стала расшнуровывать ее тугой корсет. Ловко справившись со шнуровкой, сняла с княжны платье и понесла в шкаф. Захватив сорочку, помогла ей одеться, продолжая периодически зевать. Катарина хотела накричать на девушку, но вид полусонной служанки так ее раздражал, что она поспешила отправить ее в комнату. Та, как будто только этого и ждала, развернулась и заспешила к себе.

Катарина, захватив в кровать учебник, легла и погрузилась в чтение. Она любила читать на ночь, но сегодня строчки расплывались, а мысли все время улетали в предстоящее свидание. По-другому называть приглашение молодых людей погулять с ними по городу на ум не приходило. Ей очень нравился Корнер харизмой и обходительностью, она тонула в его глазах цвета спелого каштана. Порой он смотрел на нее с таким выражением, от которого все замирало внутри и хотелось летать и кружиться, уносясь в водоворот счастья.

Она представила, как кружится с Корнером в медленном танце, одна его рука лежит на ее талии, другая слегка касается ее пальчиков. Медленная музыка захватывает, проникает в их разум, они в такт ей кружатся и кружатся, смотря друг другу в глаза.

Веки княжны потяжелели, пухлые губки расплылись в мечтательной улыбке, а охватившая мысли музыка постепенно уносила в мир мечтательных грез.

***

— Нэйра!

Княжна едва разлепила веки.

— Нэйра! Если это будет продолжаться все время, я сойду с ума. Нэйра! Вот, гадина, опять дрыхнет и что мне только с ней делать?

Княжна откинула одеяло, спустив ноги на мягкий ковер, встала. Потянулась, зевнула, посмотрев на себя в зеркало, заспешила в ванную. И только когда погрузилась в горячую воду, вошла заспанная служанка.

— Наконец-то, тебя невозможно докричаться, кто кого должен будить по утрам?

— Простите, госпожа, я очень стараюсь, но вот со сном не могу бороться. И Шанри говорит, что это ненормально, но я ничего не могу с собой поделать, у меня такая слабость во всем теле.

Катарина притихла, она ведь совсем ничего не знала о свойствах амулета, и сколько ни пыталась найти его на руке незнакомки, ничего не получалось. Как будто она и не надевала его никогда на девушку. С одной стороны, сомнения грызли ее, с другой — она уже так привыкла к Нэйре, что не представляла возле себя другую служанку. Пусть она и спит много, но зато в комнатах полный порядок, белье всегда выстирано и выглажено. Шанри целый месяц обучала Нэйру всем тонкостям службы, теперь Катарине не было стыдно за свою служанку.