Джейн, анлимитед

Несколько незнакомых Джейн работников подходят с каталкой и окружают обезвреженного пирата. Они поднимают его вместе с ковром и пристегивают к ложу на колесиках. Первая миссис Трэш БИ-17 рассказывает о мертвеце, который в настоящее время закупоривает отверстие в крыше, которое сам же и прорубил. Персонал ей не верит. До сих пор Дом еще никого не убивал. Джейн интересно, станет ли это неожиданностью для капитана Вандерс. Такое чувство, что ее это даже не удивит.

Джейн пыталась вспомнить, куда направлялась Люси-Лаванда, когда она видела ее последний раз.

– Рави, – тихо говорит она. – Пойдем со мной.

Как и подобает джентльмену, Рави предлагает понести один из зонтов и даже не намекает на утренний поцелуй в своем Ту-Ревьенс. Он снимает роликовые коньки, чтобы идти вровень с ней. На самом деле Джейн находит его общество весьма приятным, когда он не флиртует. Странно, что ее спокойствие смешано с чувством тоски.

– Куда мы идем? – спрашивает он. Коньки болтаются у него в руках, свисая на шнурках. Когда Джейн была маленькой, тетя Магнолия ходила с ней в парк, а затем садилась на скамейку и ждала, подбадривая, пока она каталась на роликах. По дороге в парк и обратно Джейн точно так же связывала шнурки вместе и несла их, как сейчас Рави.

– Ну? – нетерпеливо спрашивает ее спутник.

– Куда? Что ж. Восточное крыло, второй этаж, – говорит Джейн. – Или как они здесь говорят, левый борт, уровень ноль-один. У меня есть одно предположение.

– Какое?

– Я пока не могу сказать. Но не думаю, что те парни были пиратами, попавшими в это измерение через портал.

– Отлично. Еще одна тайна. – Рави не в восторге от прогулки по этому Ту-Ревьенс. Джейн судит об этом по его тону и постоянным оглядываниям через плечо.

В восточном крыле беспрерывно мигают лампы. Как только Рави и Джейн приближаются, мигание прекращается, будто лампы хотят привлечь их внимание. Джейн не особо удивлена, увидев Люси-Лаванду, одиноко стоящую в коридоре. Люси хнычет оттого, что ее рука застряла в стене. Прямо у края маленькой картины, почти за изображением женщины, которая пишет письмо, пока ее лягушка спокойно сидит неподалеку. На картине – ночь. Пейзаж мягко освещен скоплением звезд.

– Люси-Медвежонок! – кричит Рави. – Клоун Люси! Что случилось? Вот те на. Посмотри на этого Вермеера.

– Вермеера? – переспрашивает Джейн.

– Вот великолепная картина, – указывает Рави. – «Женщина пишет письмо с лягушкой». По крайней мере, так ее называют в нашем измерении.

– Да, точно, – вспоминает Джейн, – миссис Вандерс упомянула твоего Вермеера сегодня утром.

– Правда?

– Похоже, она была обеспокоена. Она хотела, чтобы ты посмотрел на него.

– Обеспокоена? Погоди-ка, что это?

Рави наклоняется, чтобы лучше разглядеть маленький холст, лежащий на полу рядом с огромными клоунскими башмаками Лаванды. Затем он застывает. Осторожно кладет ролики, передает Джейн зонтик, поднимает холст и держит его на расстоянии вытянутой руки. Это изображение очень похоже на картину, висящую на стене.

Повернувшись к Лаванде, Рави вскрикивает:

– Люси! Что ты делаешь?

– Меня зовут Лаванда, – с трудом отвечает она. – И ты не настоящий Рави.

– Все это время ты притворялась?

– Это не твое дело, притворялась я или нет! – кричит Люси-Лаванда. – Ты – не ты. Я не обязана оправдываться перед тобой! Перед любым из вас!

– Ты говорила, что любишь меня.

– О, послушай себя. Это были не я и ты, а ты и кто-то другая или я и кто-то другой. В любом случае ты даже не знаешь, что все это значит!

– Какая из картин настоящая? – Рави начинает задыхаться.

– Угадай, – говорит Лаванда. – Если тебе правда не все равно. Тебе наплевать, кто в твоей постели, но волнует картина на твоей стене!

– Я это выясню, – говорит Рави. – Обещаю. И расскажу все, что ты сделала, твоему отцу и брату. Я всем расскажу!

Лаванда начинает смеяться. Ее отвратительный смех переходит в короткий крик, когда стена сильнее сдавливает ее руку.

– Я звоню в полицию. – Рави осторожно кладет холст обратно на пол. – Или капитану. Как бы там ни было, ты проникла в это чертовое измерение для сделки с клоунами, этими жалкими воришками предметов искусства.

– Охраняй картины, – холодно обращается он к Джейн. – Я скоро вернусь.

– Хорошо, – кивает Джейн. Затем она терпеливо и неподвижно ждет, сжимая в каждой руке по зонтику, пока Рави надевает ролики и катится вниз по коридору.

Джейн поворачивается к Лаванде. Кажется, стена продолжает сжимать ее руку. Сейчас рука уже почти по локоть ушла в стену, Лаванда задыхается от боли. Слезы оставляют масляные следы на гриме, черные капли падают на белую рубашку.

– Ты наняла тех двоих, чтобы сбить с толку Дом, пока ты крадешь картины? – спрашивает Джейн.

– Знаешь, – отвечает Лаванда в бессильном приступе ярости, – ты последний человек во всей мультивселенной, перед которым я стану оправдываться.

Ее глаза блестят, она всхлипывает.

– Второй последний человек! – кричит она. – Ты просто копия! Пустое место! Одна из коллекции пустышек Рави!

– Зачем ты воруешь?

– А зачем все что-нибудь воруют?

– Из-за денег? – спрашивает Джейн с отвращением.