Джейн Доу. Без сожалений

Возвращаюсь в спальню, встаю над ним и примериваюсь к тем частям тела, где нет костей. Вон там, у горла. Под глазами. Прямо под грудиной. Под животом, над пахом. Или сам пах, весь, такой мягкий и незащищенный от той опасности, что я несу с собой. Внутренняя часть бедер…

Плоской стороной лезвия прикасаюсь к его ноге. Он не шевелится.

Веду лезвием вверх, срезая жесткие волоски. Его мошонка свисает мешком, отяжелевшая во сне после полученного им удовольствия. Проснется ли он, если я приподниму ее и оттяну, чтобы подставить под легкий поцелуй ножа?

Улыбаясь, провожу ножом по его яйцам и члену. От прикосновения тот слегка шевелится. Едва-едва. Затем чуть-чуть утолщается. Его дыхание остается прежним, а вот член реагирует на любое внимание, даже во сне.

«Ласкай меня, — говорит он. — Ласкай меня своим ножом».

Снова провожу по нему лезвием, посмеиваясь над дурацкой уязвимостью Стивена. Все они глупцы. Глупые и бесполезные.

Таблетки загнали его не в такой уж глубокий сон. Он может проснуться в любую минуту, но мне-то что до этого? При первых же признаках протеста я вонжу нож как можно глубже, и он уже никуда не денется.

Однако я предпочитаю потянуть время, поэтому передвигаю лезвие выше.

Его живот в медленном ритме поднимается и опадает, как горло у лягушки. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Я почти слышу, как он квакает.

Направляю лезвие во впадину под грудной клеткой. Здесь как раз находится аорта, не защищенная ни костями, ни хрящами. Ее можно проткнуть, будто воздушный шарик, и наблюдать, как под напором фонтаном брызжет кровь. Она зальет меня, но я голая. Быстрый душ — и все.

Опускаю нож. Глубокий вдох — и острие касается натянутой кожи. Когда он выдыхает, на коже остается зарубка. Еще один вдох, еще одна зарубка. Я делаю пять таких. Первая уже ярко-красная. Прижимаю к ней большой палец и растираю по коже кровь. Рисование пальцами.

Что же мне хочется отрезать? Я раньше никого не резала. Выбор велик. Его гениталии — за то, что он целился своим членом в Мег. Его глаза — за те снимки, что он получил, сохранил и просматривал. Его глупый язык — за те злые речи, что он обрушивал на нее. Его коварное, вероломное, уродливое сердце.

Все это.

Снова провожу лезвием по его члену. И снова. Металл с тихим шорохом скользит по коже, а член медленно набухает.

Вот отсюда я и начну. Чтобы Стивен проснулся и ясно увидел, как лишается центра своей вселенной.

Поворачиваю нож под нужным углом. Направляю острие так, чтобы распороть его член от корня до головки.

Только… я ничего не делаю. Не режу его.

Я хочу этого всеми фибрами своей души, однако мое сердцебиение уже выровнялось, и я знаю, что не смогу. Улики против меня повсюду. На работе, в его телефоне, на всех поверхностях в его доме и в его машине. На его теле и в кровати моя ДНК. Она и на пустых бутылках из-под пива, и на мятых салфетках в мусорном ведре.

Я пометила его точно так же, как кошки помечают свои владения, и если сейчас убью, мне уже не вывернуться. Наверное, я смогла бы спастись от ареста, но вернуться к своей комфортной жизни — уже нет.

Надо было убить его сразу же, как только я оказалась в городе, однако я поддалась искушению повеселиться, вторгнуться в его жизнь и поиграть с ним, выставить его полнейшим глупцом.

Самоуверенность — вот мое слабое место. Я это знаю. Именно поэтому решила войти в его мир, а не держаться на расстоянии. Потому что мне захотелось почувствовать, как на нем затягивается мой силок.

Именно поэтому я сохранила свое настоящее имя, хотя фамилию взяла вымышленную. Я хотела, чтобы он знал, что это я творю с ним такое. Именно я, хотя он и не связал факты. Я, Джейн, — такое же простое имя, как в старом фильме про Тарзана.

Хорошее было время, я вдоволь наигралась. Теперь пора платить по счетам. Я не могу сделать то, что я хочу.

Проклятье… Ненавижу последствия.

Я успокаиваю себя: это всего лишь временное отступление. Найду другой способ. Он заслуживает смерти. Теперь я это точно знаю. Найду способ отобрать у него его жалкую жизнь, не рискуя своей. Найду. Я шепчу:

— Мег, я найду другой способ.

Только вот не верю, что во вселенной осталась хоть какая-то частица Мег, которая может услышать меня, и печальная правда состоит в том, что она была бы против того, чтобы я причиняла ему вред. Однако это не расхолаживает меня. Все это не для того, чтобы исполнять ее желания. Если б она стремилась высказаться по этому поводу, то держалась бы где-то поблизости.

Смотрю на него еще минуту, позволяя себе поверить в то, что я могла бы убить его. Затем возвращаю нож в подставку и гашу свет. Больше не рассматриваю фотографии, опасаясь вспышки ярости. Однако не могу допустить, чтобы он и дальше смотрел эти снимки. Он убил ее, он использовал их в качестве орудия убийства, хотя ему и нравилось дрочить на них.

Стираю всю папку. Затем забираюсь к Стивену. Он никогда не узнает, что это сделала я. Даже если что-то и заподозрит, то решит, что я просто приревновала.