Джейн и Эмма

Судебная тяжба, как это обычно бывает, оказалась трудной и затяжной. Прошло почти пять лет, прежде чем семейство смогло вернуться в Англию; полковник продал поместье дешевле, чем рассчитывал, так что вырученная сумма едва покрыла расходы на продолжительное путешествие. В довершение всего перед самым возвращением он подхватил желтую лихорадку и находился в весьма плачевном состоянии, а после ужасного приступа черной рвоты вообще едва не отдал Богу душу. Только неистребимое упрямство позволило полковнику убедить своих домашних в том, что его следует доставить на борт и отплыть в Англию в запланированные сроки. Возможно, именно морское путешествие спасло ему жизнь: отличный врач на борту и лечение французской целебной водой, лекарством, полученным добавлением определенных трав в алкоголь, в конце концов поставили его на ноги. Джейн и Рейчел преданно ухаживали за ним, но если он и чувствовал благодарность, то никак этого не показывал; его характер во время болезни сильно испортился, и хорошие отношения, которые начали устанавливаться между ним и дочерью, снова ухудшились. С раздражительностью выздоравливающего он все время ворчал по поводу загорелой кожи Рейчел, ее веснушек и выгоревших на солнце волос: ну почему, скажите на милость, она не могла носить соломенную шляпку, как разумная Джейн, которая сохранила свою бледную кожу безукоризненной даже в тропическую жару?

Обеим девочкам делало честь то, что все это никак не повлияло на их отношения. Обе знали, что постоянное ношение Джейн шляпы было связано не с заботой о цвете лица, а с желанием избежать адских головных болей, которые все еще временами изводили ее, возникая безо всяких видимых причин и вынуждая ее ложиться в постель на два-три дня, потому что никакие лекарства не помогали.

Вернувшись в Англию, они узнали, что старый король окончательно лишился рассудка и все ожидали его скорой смерти. Принц Уэльский был назначен регентом, и война в Европе продолжалась.

Между тем на Манчестер-сквер, где, к огромному разочарованию полковника, все еще проживала миссис Фицрой, возник яростный спор.

Бабушка бросила один-единственный взгляд на свою внучку и взвыла:

— Что за волосы! Зубы! Лицо! Как, скажите на милость, ее вывезти? — спросила старая дама, злобно уставившись на свою дочь.

— Вывезти? — переспросила Сесилия, оторвавшись от Меморандума Уилберфорса о работорговле, который увлеченно читала.

— Вывезти в общество, Сесилия! Представить свету! Как, по-твоему, она сможет заполучить мужа, если у нее не будет дебюта?

— О, мама, ты же не думаешь, что Рейчел придется пройти через все эти старомодные ритуалы? Это все равно что вывести украшенную ленточками ломовую лошадь на майский парад. Да и Рейчел это не понравится, правда, Рейчел?

— Ч-что мне н-не понравится, мама? — спросила Рейчел, войдя в комнату.

— Представление ко двору, «Олмак», балы и все прочее.

— Ты же не заставишь нас пройти через это? — потрясенно воскликнула Рейчел, в ужасе округлив глаза. — Я не хочу! И уверена, Джейн тоже не захочет!

— Вопрос о представлении мисс Фэрфакс даже не стоит! — холодно сообщила миссис Фицрой. — Она никто и не имеет будущего. Но ты, моя внучка, должна занять подобающее место в обществе, и для этого я отложила тысячу фунтов, чтобы оплатить твой гардероб и прочие расходы.

Пусть миссис Фицрой это действительно сделала, но только, проворчал полковник Кэмпбелл, из очень и очень щедрого годового содержания, которое он ей выплачивал.

— Я не собираюсь делать то, что не сможет сделать Джейн, — заявила Рейчел. — И в любом случае я не желаю, чтобы меня представляли. Так что спасибо, бабушка.

В крайней степени возмущения миссис Фицрой обратилась к полковнику:

— С девочкой срочно нужно что-то делать, Джеймс! Ей необходим самый тщательный уход. — Она вещала, с явным отвращением выплевывая слова, но понимая, что они производят необходимый эффект на зятя. — Иначе она останется старой девой.

В этот раз, хотя это было ему чрезвычайно неприятно, полковник был склонен стать на сторону тещи. Проявляя нетерпение, поскольку он всегда предпочитал мир и спокойствие в доме и желал поскорее разрешить неприятные вопросы, он сказал Сесилии, что Рейчел действительно необходимо приобрести внешний лоск. Ей уже девятнадцать, почти двадцать, пора искать мужа, а как она сможет привлечь внимание нормального мужчины, если у нее вся физиономия в веснушках, между передними зубами дырка, она заикается и абсолютно лишена уверенности в себе, каковая необходима в высшем обществе.

— Она должна начать посещать званые вечера, пусть даже небольшие, для узкого круга.

Рейчел, чьим единственным желанием было посещение уроков рисования в Королевской академии, пришла в ужас.

— А как же Джейн? Она будет со мной?

— Конечно же, нет! — резко выпалила миссис Фицрой.

Мать Рейчел, довольно скоро уставшая от обсуждений, занялась более интересными делами — начала переписку с Сэмюелем Уитбредом.