Джейн Остен и ее современницы

Семья Спенсер была сказочно богата: недельный доход лорда Спенсера составлял 700 фунтов, тогда как семья из высшей прослойки среднего класса могла жить на 300 фунтов в год. Когда Джорджиане исполнилось семь лет, семья переехала в величественный дворец Спенсер-хаус в лондонском Сент-Джеймсе. В Спенсер-хаусе устраивали спектакли и давали балы. Джорджиана с детства общалась с писателями, художниками и политиками. В салоне Спенсеров светская жизнь гармонично сочеталась с политикой: за обедами обсуждались парламентские билли, заключались сделки и велись переговоры, интригам не было конца. Спенсеры принадлежали к политической партии вигов, крупных землевладельцев, которые были более либеральны, чем монархисты-тори, но отстаивали, в основном, свои собственные интересы. Пожалуй, их можно сравнить и с современными олигархами.

Родители постарались дать Джорджиане хорошее образование, но превращать ее в «синий чулок» им тоже не хотелось. Девочку обучали танцам, верховой езде, иностранным языкам, игре на арфе. Придворный миниатюрист Джон Гресс приходил в Спенсер-хаус, чтобы давать ей уроки рисования, композитор Томас Линдси – уроки пения. И только точным наукам не уделялось внимания при обучении Джорджианы, поскольку считалось, что они лишь иссушают сердце юных дев. Но зря Джорджиану не обучили в детстве математике: возможно, она смогла бы лучше подсчитывать свои расходы…

Хотя леди Спенсер практически во всем потакала дочери, она все же придирчиво следила за поведением Джорджианы в обществе – за ее осанкой, манерой разговора, строгим следованием этикету.

Когда девочке исполнилось четырнадцать, высший свет счел ее невестой, и к ней начали свататься наперебой, к вящему ужасу леди Спенсер, которая не собиралась выдавать дочь замуж как минимум до восемнадцати лет.

В 1772 году родители захватили Джорджиану в очередную европейскую поездку, и перед юной красавицей пал на колени Париж. Как писал ее соотечественник: «Все восхищены леди Джорджианой Спенсер. По моему мнению, она обладает добрым нравом, а ее хорошее образование, смею верить, не позволит всеобщему восхищению вскружить ей голову».

* * *

Летом 1773 года на бельгийском курорте Спа Джорджиана встретила двадцатичетырехлетнего Уильяма Кавендиша, пятого герцога Девонширского. Герцоги Девонширские были одним из самых высокопоставленных семейств в Англии, и с семьей Спенсер их соединяло давнее знакомство, однако Спенсеры стояли ступенькой ниже.

Уильям Кавендиш был человеком умным и образованным, но довольно замкнутым. Как потом вспоминала его дочь, интерес у него вызывали исключительно разговоры о собаках. Тем не менее, герцог высоко котировался на рынке великосветских холостяков, ведь он обладал годовым доходом в 60 тысяч фунтов, роскошнейшими усадьбами Чатсуорт в Дербишире и Девоншир-хаус в Лондоне, а также еще пятью имениями в Англии и Ирландии.

Наблюдая, как ее родители любезничают с герцогом, Джорджиана тоже прониклась к нему почтением. Своим сдержанным поведением он напоминал ей отца. Она тут же «домечтала» образ герцога до своего идеала и вообразила, что за холодным фасадом бьется пылкое сердце. Отчасти так и было. Уильям влюбился. Он писал ей страстные письма: «До недавнего времени я и не подозревал, моя дражайшая Джорджиана, как сильно я тебя люблю. Я скучаю по тебе каждый день и каждый час». Правда, это была вся романтика, которую он мог из себя выжать.

Уильям восхищался красотой и живыми манерами Джорджианы, да и ее огромное приданое не оставляло его равнодушным. Наконец, молодость Джорджианы делала ее еще более желанной невестой, ведь юные девицы отличаются таким податливым характером и их так легко перевоспитать на свой вкус! Уильям не догадывался, как заблуждается он в этом вопросе… и попросил руки Джорджианы у ее родителей.

Когда замужество дочери стало вопросом ближайшего времени, леди Спенсер спохватилась и решила как следует взяться за ее нравственное воспитание. Она и раньше заставляла дочь молиться и даже запирала в спальне наедине с Библией, но религиозность стекала с Джорджианы, как с гуся вода, едва ли оставляя глубокий отпечаток. Знакомые замечали, как сильно нервничает леди Спенсер, а сама она писала: «Я льстила себе надеждой, что мне достанет времени исправить ее понимание жизни и, с Божьей помощью, укрепить ее нравственные принципы. Я хотела научить ее, как избегать всех тех ловушек, которые пороки и прихоти расставят на ее жизненном пути. Она дружелюбна, добросердечна и невинна, но вместе с тем ветрена, ленива, склонна к легкомысленным развлечениям».

Джорджиана Кавендиш

На приданое дочери – платья, аксессуары, нижнее белье – Спенсеры потратили 1486 фунтов: в несколько сундуков набили 65 пар обуви, 48 пар чулок, 26 пар перчаток. О свадьбе, состоявшейся 7 июня 1774 года, так много писали в газетах, что лорд Спенсер опасался толпы и уговорил Уильяма перенести венчание в другую церковь. Перемена планов обрадовала Джорджиану – получилось почти тайное венчание!