Джейн Сеймур. Королева во власти призраков

– Я поем здесь, просто чтобы ее порадовать, – сказал король, взял руку Джейн и поцеловал. – А потом, полагаю, она и ваш брат удалятся в соседнюю комнату, чтобы, если вы закричите, что я на вас набросился, они услышали и мигом явились на зов. – Он хохотнул.

– Надеюсь, у вас нет таких намерений. – Джейн улыбнулась. – А если есть, я лучше сразу закричу.

Потом вернулась Нан. Выглядела она более презентабельно и рассыпалась в извинениях:

– Это очень скромное угощение, ваша милость. Мой супруг вскоре закончит свои дела и присоединится к нам. – Говоря это, она раскладывала еду по оловянным тарелкам.

– Выглядит хорошо, – похвалил Генрих. – Настоящий пир, леди Сеймур! – Он сел и с удовольствием принялся за еду, прижимаясь коленом к ноге Джейн под скатертью.

Как приятно было снова оказаться рядом с ним!

Вернулся Эдвард и выразил удовольствие по поводу того, что его господин уже прибыл, после чего они очень приятно провели целый час за ужином. Но когда исчез последний кусочек яблочного пирога и Генрих намекнул, что хозяевам пора бы покинуть комнату, Эдвард стал возражать:

– Сэр, я так понял, все это было организовано, чтобы защитить репутацию Джейн. Может быть, лучше оставить дверь открытой?

– Со мной ее репутации ничто не грозит, сэр Эдвард, – нахмурился Генрих. – Я не сделаю ничего такого, что скомпрометирует ее. Вы и ваша добрая супруга будете в пределах слышимости, и это достаточная защита. Или я не рыцарь, которому известны правила рыцарской чести?

– О нет, нет, ваша милость, у меня и в мыслях этого не было, – поспешил заверить короля Эдвард.

Генрих хлопнул его по спине:

– Я знаю. Вы должны простить мне горячность влюбленного. Уверен, вы чувствовали то же к прекрасной Нан.

Та радостно встрепенулась, услышав комплимент. Эдвард с гордостью посмотрел на жену.

– Я и сейчас это чувствую, – галантно сказал он. – Пойдем, Нан, мы удалимся в спальню. Желаю вашей милости доброй ночи.

Это был первый из множества вечеров, которые Джейн провела с Генрихом, сидя у камина, разговаривая с ним, слушая, как он читает стихи, играет на лютне и поет чистым тенором, или занимаясь тем, что обычно делают влюбленные. Поцелуи быстро сменялись ласками, а потом он укладывал ее на ковер перед очагом, и они лежали там вместе, давая и получая удовольствие. Джейн испытывала захватывающие новые ощущения, которые возникали в ее теле. Проходило немного времени, и они прокрадывались в ее спальню, где занимались любовью в постели. Джейн снова и снова отмахивалась от страхов забеременеть. Пока им везло, и это придавало ей храбрости. Кроме того, ее чувства к Генриху постепенно углублялись. И он тоже вовсе не терял к ней интереса, напротив, становился все более пылким. Она чувствовала, что они были и друзьями, и любовниками.

Временами маска влюбленного спадала, и Джейн улавливала под ней черты страдающего человека. Генриха глодала изнутри навязчивая мысль о необходимости иметь наследника, и при упоминании об Анне он недовольно поджимал губы. Джейн было жаль его. Он перевернул мир вверх дном, чтобы получить Анну, и теперь пожинал горькие плоды.

– Я понимаю, почему он любит вас, Джейн, – сказала Нан. – После этой мегеры вместо жены вы должны казаться ему нежной овечкой.

Начало марта принесло с собой теплую погоду, и Эдвард пригласил Джейн прогуляться с ним по парку Гринвича. Они взобрались на холм позади дворца, на вершине которого стояла старая башня с красивым названием Мирефлорес. Правда, башня была давно заброшена, и вокруг нее царил дух упадка и запустения. Внутрь они не вошли, а уселись на травянистом склоне и стали смотреть на впечатляющий вид внизу – дворец и широкую реку за ним.

Эдвард огляделся и сказал:

– Слава Богу, рядом никого! Джейн, мне нужно поговорить с тобой. Прошлой ночью состоялась встреча, организованная мессиром Шапуи в его лондонском доме в Остин-Фрайарсе. Он собрал всех, кто хочет видеть Леди разведенной.

– Ты там был? – поинтересовалась Джейн.

– Да, с нашими братьями. С прошлого года Шапуи выказывает все большее дружелюбие к нам. Он считает, что настало время действовать. Леди ненавидят при дворе и во всем королевстве. Анну и ее сторонников обвиняют в появлении недавно изданных суровых законов. Некоторые негодуют на нее за продвижение того, что считают ересью, и за религиозные реформы, которые она спровоцировала. И хотя сам я не сожалею о содеянном, но, разумеется, согласен с тем, что Леди виновна в упадке торговли с Империей.

– Я думаю, она совершенно не подходит для того, чтобы быть королевой, – сказала Джейн.

– Многие из подданных короля согласны с тобой, как я слышал, особенно женщины. Они ненавидят ее за то, что она захватила место всеми любимой старой королевы, и считают ответственной за казнь сэра Томаса Мора, епископа Фишера и картезианцев.

Джейн сняла накидку. Солнце пригревало, было не по сезону жарко.

– Она умудрилась отвратить от себя нескольких друзей короля и лордов, даже собственного дядю.