Джейн Сеймур. Королева во власти призраков

– Я в этом не сомневаюсь, но король, вероятно, ощутил потребность оправдать как-то свою поспешную женитьбу перед парламентом и народом. Нельзя допускать, чтобы его поступки выглядели как порожденные личными желаниями. Вот почему лорд-канцлер задал вопрос: какой человек в обычной жизни не утратил бы охоту вступать в третий брак, столкнувшись с такими гнусными преступлениями, какие совершила против своего супруга королева Анна? И тем не менее, продолжил он, наш превосходнейший принц, не из побуждений плоти, но уступая робким просьбам своего дворянства, вновь снизошел до того, чтобы заключить брак, и на этот раз выбрал себе в супруги женщину подходящего возраста, несравненной красоты, чистую телом и благородную по рождению, лета и прекрасное сложение которой дают надежду на обретение потомства.

Щеки у Джейн запылали.

– Он говорил обо мне как о племенной кобыле!

Эдвард покачал головой:

– Он все сказал правильно. Короне необходим наследник, и все, кто собрался в зале, оценили это. Они долго аплодировали, и лорд-канцлер от лица палат лордов и общин поблагодарил короля за его альтруизм и заботу о подданных. А вас он назвал благородной, добродетельной и во всех смыслах превосходной женщиной.

Джейн еще не успела остыть от испытанного смущения, как приехал Генрих. Он был в отличном настроении, пришлось ей быстро побороть замешательство и надеть на лицо улыбку. Так она и слушала рассказ короля о том, как ликовал парламент по поводу их брака.

После обеда Джейн наблюдала из окна в Королевских воротах, как Генрих участвует в турнире, устроенном в ее честь, впервые с того рокового Майского дня. Тогда на почетном месте сидела Анна, которая на следующее утро оказалась узницей Тауэра. Имела ли она хоть малейшие подозрения, предчувствовала ли, что ей уготовано и какой крутой поворот может совершить колесо судьбы?

Джейн заметила, что дамы аплодируют. Король одержал победу.

– Браво! – крикнула Марджери, едва не подскакивая на месте от восторга.

Джейн улыбнулась ей, собрав и вложив в эту улыбку все свое сожаление о том, что они больше не могут быть так дружны, как прежде. Марджери улыбнулась в ответ. Какое облегчение! И Джейн запоздало присоединилась к аплодисментам.

Она не хотела, чтобы Генрих участвовал в поединках. Спрашивала, не помешает ли ему рана на ноге, но король утверждал, что чувствует себя намного лучше, и даже если бы это было не так, то какая-то старая болячка все равно не остановила бы его. «Но что случится, – подумала Джейн, – если он вдруг упадет с коня, как в январе, и разобьется?» Наследника у него нет. Наверняка начнется гражданская война. Джейн возблагодарила Господа, что он уберег Генриха от опасности и тот победил в поединке. Скоро настанет день, когда королю придется признать: ему уже почти сорок пять, он далеко не мальчик, и пора уже оставить турнирные бои.

Когда Генрих присоединился к супруге на галерее, дамы стали шумно поздравлять его, и этому он радовался, как юнец. Затем король отвел Джейн в свои покои и передал ей документ, по которому ее собственностью становилось земельное владение под названием Парижский Сад, расположенное на суррейском берегу Темзы.

– Вы, как всегда, безмерно добры ко мне, – сказала она и поцеловала мужа.

– Мне написала Мария, – сообщил он, и Джейн удивилась, что, упомянув о дочери, Генрих остался безмятежным. – Похоже, она вняла добрым советам Шапуи с императором и наконец проявила рассудительность. Она просит меня забыть обиды и говорит, что не будет счастлива, пока не получит мое прощение. Хочет упасть к моим ногам, покаяться во всех грехах, признаться в ошибках и молит Всемогущего Господа, чтобы Он сохранил нас обоих и вскорости послал нам принца. Это станет для нее такой радостной вестью, что не выразить словами.

– Лучшей вести вы не могли мне сообщить! – воскликнула Джейн; у нее будто гора свалилась с плеч. – Я знала, что в конце концов она поступит правильно.

Разумеется, с точки зрения самой Марии, это вовсе не было правильным, но скоро она увидит, что приобрела благодаря уступчивости.

Однако Генрих, похоже, не разделял ее восторгов. Король казался задумчивым.

– Искренне ли она написала это? – спросил он. – Утром я выразил свои сомнения Кромвелю, и он заверил меня, что Мария написала письмо от всего сердца. Но я не знаю.

– Я считаю, ее подчинение – результат долгого исследования своего сердца, – сказала Джейн, – и мастер Кромвель прав.

«Неужели Генрих теперь захотел власти и над мыслями своих подданных? Важно, что Мария просила прощения за непослушание. Он запугал ее, и она сдалась. Чего еще ему нужно?» – подумала Джейн и вновь ощутила эту досадную неприязнь к королю.

– Я хочу, чтобы она подписала заявление о согласии с тем, что брак ее матери был кровосмесительным и незаконным, и о признании меня верховным главой Церкви, – сказал он. – Ничто иное не убедит меня в ее любви ко мне.