Джейн Сеймур. Королева во власти призраков

Услышав это, Джейн пришла в ужас. Они уже подготавливали почву на случай, если она умрет. И хотя рассудок подсказывал, что это имеет смысл, та часть ее существа, которая продолжала болезненно переживать участь Анны, подавала все возможные сигналы тревоги. А что, если она не выносит сына? Поступят ли с ней так же, как с Екатериной, или – не дай, Господи! – с Анной?

– В настоящее время моя единственная законная наследница – леди Маргарет Дуглас, – сказал Генрих. – Ее сводного брата, короля Шотландии, я не могу рассматривать в этом качестве, потому что он чужестранец и как таковой лишен здесь права на наследование. И вообще, я не желаю, чтобы Англия становилась придатком Шотландии. Но я молю Господа, чтобы вы оказались плодовитой, дорогая. Я пока не хочу никого объявлять своим наследником. Кого бы я ни назвал, любой может возгордиться, впасть в неповиновение и даже отважиться на бунт.

– Я уверена, Господь улыбнется нашему браку, – сказала Джейн, отбрасывая прочь все свои страхи.

Джейн очень хотела, чтобы, когда Мария приедет ко двору, она ни в чем не нуждалась. Поэтому она отправила Эдварда в Хансдон с поручением: привезти список того, что считает для себя необходимым принцесса. Брат уехал, одетый роскошно, как подобало знатному лорду, каким он теперь стал, и как будто прибавивший в весе благодаря недавно оказанным ему почестям.

– Ты должен привезти ей подарок, – незадолго до отъезда сказала ему Джейн.

– Какой, например? – спросил Эдвард. – Украшение? Молитвенник? Она очень религиозна. – При этих словах он скривился.

Приверженность Марии Риму раздражала его почти так же, как злила короля.

– Может быть, красивую лошадь? – предложила Джейн.

– Отличная идея! – воскликнул Эдвард. – Я пошлю своего человека в Смитфилд, пусть купит там.

– И прошу тебя, передай от меня принцессе, что милосердие и сострадание превозмогли гнев короля. Он снова любящий отец и жаждет ее видеть.

– Я передам ей, – пообещал Эдвард.

– Она написала ему еще раз, обещала, что никогда больше не нарушит дочернего послушания и молит Господа о даровании нам детей.

– Мы все молимся об этом, – с напускным благочестием сказал Эдвард и пристально посмотрел на сестру. – Ты еще не?..

Он жутко расстроился, когда она сообщила ему о потерянном ребенке.

– Пока нет. А Нан? У вас тоже есть надежды, особенно теперь, когда ты имеешь титул и поместья, которые можно передать по наследству.

Эдвард тут же помрачнел:

– Пока нет.

– Тогда я буду молить Господа, чтобы он благословил и тебя тоже.

Эдвард уехал в Хансдон, и Генрих тут же оповестил всех, что в скором времени примирится с Марией. Придворные сразу полетели к ней, чтобы заручиться ее расположением.

По возвращении Эдвард был очень зол:

– Они прямо-таки рвались к ней, жадные до крови стервятники. Мне пришлось отправить всех назад. Мария больна. Напряжение, которое она испытала, каясь и выражая покорность отцу, оказалось слишком сильным.

Услышав об этом, Генрих встревожился. Правда, остался верен себе: ему ни на миг не показалось, что основной причиной страданий Марии был он. Нет, король считал, что его дочь сама во всем виновата. Тем не менее Генрих обеспокоился достаточно сильно для того, чтобы отложить официальный прием при дворе по поводу возвращения дочери.

– Мы сами съездим к ней, – сказал он Джейн.

Так и получилось, что однажды солнечным июльским утром они с Генрихом, одетые просто, чтобы не привлекать внимания, скакали на лошадях по дороге в нескольких милях к востоку от Хакни.

– Я послал своих офицеров за Марией, ночью ее тайно привезли в Кингс-Мэнор, – объяснил король.

Мария ждала их на месте, сильно нервничала и напоминала тень себя прежней. В последний раз Джейн видела ее, когда ей было шестнадцать: тогда Марии разрешили совсем ненадолго приехать в Элветам к королеве Екатерине. Это случилось четыре года назад. Тогда она тоже была нездорова, и ее состояние только ухудшалось из-за разрыва родителей, но тем не менее Мария была милой миниатюрной девушкой с красивыми рыжими волосами и цвела свежестью юности. Теперь же, когда Генрих поднял ее из реверанса, вид у нее был болезненный и затравленный.

– Моя дражайшая и любимейшая дочь! – выдохнул Генрих и прижал ее к себе.

Джейн заметила слезы у него на глазах и предположила, что его тоже шокировал вид Марии.

Он был с ней мягок, добр и нежен.

– Я привез к вам вашу добрую матушку, королеву Джейн, – сказал Генрих, и Мария начала опускаться на колени, но Джейн не дала ей это сделать – она взяла падчерицу за руки и крепко обняла.

– Вы даже не представляете, какого верного друга имеете в лице королевы, – сказал Генрих.

Мария робко улыбнулась:

– Я знаю, что многим обязана вашей милости.

Генрих отвел их в главный зал и попросил Марию сесть между ним и Джейн. Он разглядывал дочь пронзительным взглядом голубых глаз, на лице его отображались разные эмоции.

– Я глубоко сожалею, что так долго держал вас вдали от себя, – сказал он, и тут Мария потеряла самообладание – по ее щекам потекли слезы.

– О мой дорогой отец, как я скучала по вас! – плача, проговорила она.

Генрих задыхался от волнения.