– Да, – ответил Эдвард, впрочем, не слишком уверенно. – По правде говоря, она жаждет быть при дворе. Увы, кажется, здесь нет доступных для нее мест. Мы попросили Фрэнсиса замолвить за нее словечко, но он ответил, что теперь не пользуется таким доверием королевы, как раньше.
Джейн втайне порадовалась, что Нан не появится при дворе королевы. Одной мегеры вполне достаточно. В последнее время Анна измучила всех своими капризами.
– А мальчики? Нан им понравилась?
Эдвард заколебался:
– Увы, нет. Она не полюбила их, и они это знают. Я оставил мальчиков в Вулфхолле. Нан хочет, чтобы я лишил их наследства.
Именно этого Джейн и боялась.
– Но ведь ты этого не сделаешь?
– Честно говоря, я не знаю, Джейн. Нан убеждает меня, что поступить так – правильно, потому что законность их происхождения сомнительна. Она говорит, нужно расчистить путь к наследству нашим сыновьям.
– Но Джон и Нэд – твои законные сыновья.
– Да, но мы знаем, что это, вероятно, не так. А Нан в этом твердо уверена. Я сказал ей, что подумаю.
Джейн рассудила про себя: да, Эдвард человек способный, образованный, с виду властный, но на самом деле он уступчив и слаб. Похоже, своевольная Нан уже вертела им как хотела. Если бы это зависело от нее, Джейн не допустила бы, чтобы мальчиков оставили без наследства. Они и без того уже достаточно пострадали, лишившись матери.
– Обдумай все хорошенько, – уговаривала она Эдварда. – Поступи по справедливости.
Брат и сестра направились к теннисным кортам. Навстречу им шел дородный темноволосый мужчина в длинной черной накидке. Джейн узнала тяжелое лицо и недобрые глаза мастера Кромвеля, одного из самых могущественных людей при дворе. После падения кардинала Уолси ему удалось стать главным советником короля. Он поддерживал Анну, и Джейн несколько раз видела его гостем в апартаментах королевы.
– Сэр Эдвард. – Мужчина слегка поклонился.
– Мастер Кромвель. Позвольте представить вам мою сестру Джейн, она фрейлина королевы.
Кромвель снова поклонился и очаровательно улыбнулся Джейн. Она улыбнулась в ответ.
– Примите мои поздравления, мастер Кромвель, с назначением на должность главного королевского секретаря, – сказал Эдвард.
– Благодарю вас, – отозвался тот. – Это большая честь, надеюсь, я оправдаю доверие его милости. – Он кивнул и пошел дальше.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Эдвард. – Везде запустил свои лапы; даже кардинал Уолси не обладал такими способностями. От каждого пирога отхватил по куску. Личный советник, канцлер казначейства, хранитель сокровищницы, а теперь еще и главный секретарь!
– Он любезен, – сказала Джейн.
– Да, он весел, приветлив и щедр, устраивает веселые застолья, окружен толпой обожателей и просителей. Но я тут чувствую жестокий прагматизм; под его очарованием прячется твердая сталь. Говорят, мастер Кромвель – уши и разум короля и что его милость полностью доверил ему управление королевством.
Джейн тоже слышала разговоры об этом.
– Но правит все же король?
– Ах, но его волю приводит в исполнение Кромвель. Порвать с Римом решил король, но осуществил реформу Кромвель.
Они спустились по ступенькам к реке и продолжили прогулку по пристани. Впереди промелькнул король. Он сошел с барки и двинулся во дворец. Придворные накинулись на него, как саранча, каждый со своим прошением.
– Не стоит недооценивать мастера Кромвеля, – сказал Эдвард. – Говорят, у него шпионы повсюду.
– Придворные дамы королевы не любят его.
– Меня это не удивляет, – пожал плечами Эдвард. – Аристократы презирают его за низкое происхождение, но завидуют и боятся.
– Королева благоволит к нему. Называет своим человеком.
– Разумеется. Они поддерживают одни идеи – главенство короля, религиозную реформу, перевод Библии.
Брат с сестрой поднялись по ступенькам в сад, и Эдвард оставил Джейн у дверей в апартаменты королевы.
– Никому не говори о нашей беседе, – сказал он.
– Ни к чему напоминать мне об этом. – Она улыбнулась. – Если шпион может прятаться в кустах или за гобеленом!
Посланцы короля разъехались по стране, чтобы привести к новой присяге всех, кто занимал должности на службе государству, и, разумеется, всех тех, чья лояльность находилась под вопросом. Джейн видела, что королева находится в напряжении, ожидая, не поступят ли отчеты о выражении недовольства или каких-нибудь публичных протестах, но почти никто не возмущался.
Дать новую клятву отказались немногие. Епископ Фишер был среди них, что неудивительно, а сэр Томас Мор, этот добрый и мудрый человек, отказался сделать это дважды. Обоих препроводили в Тауэр. Многих людей это разозлило, но еще и напугало. Анна была права: наказание, назначенное Фишеру и Мору, заставило умолкнуть языки, которые могли бы воспротивиться творящемуся в королевстве насилию. Джейн чувствовала, что теперь не может доверить свои мысли или душевные сомнения никому, даже братьям или подругам. Двор стал опасным местом, где невозможно было догадаться, кто наушничает.