Джек-Брильянт: Печальная история гангстера

Я никогда не знал, что Джек владеет искусством эвфемизма.

Все, даже я, от души рассмеялись — уж больно яркий получился образ.

— Я вставил ей пистон, — продолжал Джек, и я похолодел, так как в первый момент воспринял его слова буквально, — а она мне говорит: «Форма его меня устраивает, а вот размер — нет». А я ей: «Не устраивает — раком вставай».

Мы расправлялись с уткой в апельсинах, когда библиотекарша, с раскрасневшимися щечками, без пиджака, подошла к нашему столику и села, демонстративно отвернувшись от Джека.

— Животное, — только и сказала она.

Джек кивнул и отправил в рот солидный кусок.

Утром по радио сообщили, что поиски Чарли Нортрепа вылились в самую большую полицейскую облаву за всю историю штата Нью-Йорк. Скорее всего, возникло предположение у полиции, он убит — вот только где? В тот же день Красавчику Уилли пришла телеграмма от Джимми Бьондо, по поводу чего в каюте Джека состоялась незапланированная встреча нашей четверки. На встречу Уилли явился вооруженным — я, во всяком случае, видел его с пистолетом впервые. Заподозрив недоброе, я поднялся, собираясь уйти. Но Джек сказал: «Останься», и я остался.

— Сделка отменяется, Джимми против, — сообщил Уилли Джеку. Раньше о сделке разговор не заходил.

— Как так?

Уилли протянул Джеку телеграмму, и тот прочел ее вслух. «Передай нашему другу, что у него мы остановиться не сможем», — говорилось в телеграмме.

— Не понимаю, что его смущает?

Красавчик Уилли промолчал.

— Ты знаешь, что он имеет в виду, Уилли?

— Речь идет о деньгах. Он хочет, чтобы я их ему вернул.

— Наши деньги?

— Джимми считает, что, пока мы не купим товар, это его деньги.

— Пока я не куплю товар, — поправил его Джек.

— Ты же понимаешь, что я хочу сказать, Джек.

— Нет, Уилли, если честно, не понимаю. Ты ведь карточный шулер, а карточные шулера скорее умрут, чем ясно выразятся.

— Джимми, должно быть, решил, что ты на подозрении и с тобой лучше не связываться. По радио передали, что в Англию тебя не пустят.

— А я в Англию и не собирался.

— Ты знаешь, о чем я, Джек.

— Кажется, да, Уилли, я знаю, о чем ты. — Теперь Джек говорил лениво, растягивая слова. — Но я скажу тебе правду, Уилли. Больше всего меня заботят не деньги. Больше всего меня заботят драгоценности.

— Какие еще драгоценности?

— У меня с собой бриллиантов на восемьдесят тысяч, и я не знаю, как их переправить на берег. Меня ведь с микроскопом досматривать будут.

— Пусть тогда их возьмет твой друг Маркус, — сказал Уилли. — Он-то чист.

— Нет уж, спасибо, — поспешил сказать я.

— А что, Маркус, мысль интересная, — оживился Джек.

— Может, она и интересная, но я на себе проносить контрабанду отказываюсь. Ничего не возьму. И не просите.

— Если Маркус говорит «нет», значит, «нет», — сказал Джек. — Придется искать другие способы.

Думаю, Джек уже придумал, как ему поступить с драгоценностями, меня же он просто проверял. Среагировал я незамедлительно, и он, видимо, понял, что уговоры бесполезны. Меня же, признаться, куда больше интересовала роль во всем этом деле Красавчика Уилли.

Если бы Бьондо хоть что-то соображал, он бы никогда в жизни не послал карточного шулера, хлыща, известного по кличке Красавчик Бруммел[24] с Сорок восьмой улицы, следить за таким матерым волком, как Джек.

— Джимми хочет, чтобы в Англии я сошел на берег и вернулся домой с деньгами, — сказал Уилли. — Ведь в случае чего я должен был поступить именно так. Джимми сказал, что говорил с тобой об этом.

— Да, теперь припоминаю, что-то в этом роде он действительно говорил, — признал Джек. — Но откуда я знаю: а вдруг ты заграбастаешь чужие денежки и отправишься с ними не в Нью-Йорк, а на Фиджи? Я ведь уже говорил тебе: карточным шулерам я не доверяю, Уилли. Не могу же я рисковать деньгами Джимми, посуди сам? Нет, мы поедем в Германию, совершим там сделку и домой вернемся в лучшем настроении, чем уезжали. Правильно я говорю, граф?

— Пиво в Германии хоть куда, — уклончиво заметил граф, большой дипломат. — Разбавлять его спиртом не требуется.