Джек Лондон: Одиночное плавание

Нельзя пройти и мимо небольшой повести (или большого рассказа) под названием «Мексиканец» — безусловно, одного из шедевров Лондона.

К сочинению повести автора подвигли события в Мексике — начавшаяся там революция. Хотя информация о происходившем к югу от США была крайне противоречива (да и американская пресса крайне тенденциозно освещала события в Мексике), писатель воспринял весть о революции с восторгом, и симпатии его были на стороне восставших: история несгибаемого Филипе Риверы — вящее тому подтверждение.

Можно утверждать: в этот период (1910–1913 годы), несмотря на все сложности, Лондон с оптимизмом вглядывался в будущее и верил в свою звезду. По крайней мере, до 22 августа 1913 года. Этот день слишком многое изменил в его жизни…

Накануне, 21 августа, день начинался обычно: с раннего утра до середины дня Лондон работал. Сначала вычитывал корректуры, присланные ему издателями, затем сочинял, выполняя обычную ежедневную норму в тысячу слов. Вторая половина дня была отдана хозяйственным заботам: Джек верхом на лошади объезжал свои владения, общался с работниками, осматривал скот. Стояла жара, он свернул к пруду — искупаться. На обратном пути — неизменная остановка, чтобы пропустить пару стаканчиков в местном баре. Потом, по сложившемуся уже ритуалу, он поднялся на холм неподалеку от строящегося «Дома Волка» — полюбоваться на него. Дом его мечты, прекрасный и величественный, был почти готов: все коммуникации подведены, отделка почти закончена, строители начали уборку, на днях должны завозить мебель — Лондон был уверен, что осенью они переедут.

По возвращении Лондон довольно долго о чем-то совещался со стариком-каменотесом, итальянцем Форни: вероятно, обсуждали, что еще необходимо сделать. Ближе к полуночи Джек отправился спать…

Дальнейшее Ирвинг Стоун описал так:

«Около двух часов ночи его <Форни> разбудил фермер-сосед, ворвавшийся с криком:

— Форни, горит! Дом Волка горит!

Когда Форни достиг каньона, весь Дом Волка был объят пламенем. Через несколько минут прибежал Джек — запыхавшийся, с развевающимися волосами. На бугре, где он, бывало, распевал песни и пил вино с рабочими-итальянцами, он остановился как вкопанный. Перед ним с ревом бушевал адский огонь; горели все части дома одновременно. Стояла середина августа; воды не было. Ему ничего не оставалось делать, как стоять с мокрым от слез лицом и глядеть, как рушится еще одна заветная мечта его жизни».

Скорее, все это описано не без домыслов. Ведь Стоун писал роман, пусть и биографический.

Предоставим слово Чармиан. В данном случае она, похоже, более надежный свидетель:

«Меня разбудили голоса, доносившиеся из комнаты Джека[255]. Выскочив из спальни, я увидела Элизу. Она стояла подле его кровати и рукой указывала в сторону Дома Волка, который находился в полумиле от нас. Высокий столб пламени и дыма был ясно виден — он тянулся вверх — в густо усыпанное звездами небо. Погода была безветренной. Запрягли лошадей; отдав команду слугам охранять дом — на тот случай, если поджигатели явятся и сюда, мы направились туда. Двигались без спешки. “Какой смысл спешить, — сказал Джек, — если горит большой дом, пламя ничем не остановишь!”»[256].

Когда они прибыли на место, застали такую картину:

«…перекрытия и черепичная кровля с грохотом рухнули вниз, возвышались только стены. Подсвеченные пламенем пожара, они были ясно видны. Единственное, о чем следовало позаботиться, — чтобы не занялся складированный рядом с домом лес. “Только пообещай мне, — сказала я тогда Джеку, — что ты будешь беречь себя”. Он дал обещание и сдержал его: внешне он был спокоен — не суетился, ходил, раздавал указания людям.

“Почему вы не плачете, почему так спокойны? — спросил у меня кто-то. — Вы, видимо, просто не понимаете, что произошло с вами!

“А какой смысл? — повторил свою мысль Джек. — Дом все равно не вернешь!.. Но его можно восстановить!”

Последние слова он произнес даже весело, и огоньки плясали в его глазах»[257].

Действительно ли Лондон собирался восстановить «Дом Волка»? Скорее всего, да. Но так и не восстановил. Даже не попытался.

Глава 9 «ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ»

Плохой год: 1913—1914

В своей книге о муже главу о событиях 1913 года Чармиан назвала «Плохой год»[258]. Она сказала правду. Хотя едва ли границы «плохого года» совпадали с календарными. Начался он куда раньше, да и длился не 365 дней, а гораздо дольше.

Говорят, что «беда приходит незаметно». Однако верность данного суждения кажется неоспоримой лишь тем, к кому она «приходит». Нередко «звоночки» раздаются и загодя, просто их не слышат.