Джек Лондон: Одиночное плавание

Впрочем, как ни важна была для Лондона школа, влек его, видимо, больше маячивший где-то впереди документ о полном среднем образовании. И хотя он ежедневно (и довольно прилежно!) изучал те предметы, которые считал необходимыми, его основной интерес лежал всё же в иной сфере: по возвращении с «Дороги» он серьезно увлекся социалистическими идеями.

Как мы помним, первое знакомство с ними у Лондона произошло еще в месяцы странствий, когда среди хобо встречались ему доморощенные философы (и, случалось, весьма образованные), тяготевшие к коммунистическим идеям. Но о каком-то систематическом изучении социализма речи, разумеется, не шло. Теперь в Окленде было уже по-другому.

Джек возобновил посещения Публичной библиотеки. К сожалению, его прежнего лоцмана и доброжелателя, Айны Кулбрит, в библиотеке уже не было — она «вышла в отставку». Но появились другие — два Фреда: Фредерик Айронз Бэмфорд и Фредерик Джейкобс. Бэмфорд приходился племянником миссис Кулбрит и попал на место библиографа по ее протекции. Это был исключительно образованный молодой человек, тогда он оканчивал университет, совмещая учебу с работой. Впоследствии стал ученым, профессором, видным философом и филологом. Вероятно, он был заочно знаком с Лондоном, поскольку тот нашел в нем весьма квалифицированного «чичероне» в области социальных учений. С его помощью Джеком были тогда прочитаны и усвоены основные труды Адама Смита, «Социальная эволюция» Б. Кидда, «Критика чистого разума» И. Канта, корпус «Основных начал» Г. Спенсера[105]. Наибольшее влияние на взгляды Лондона оказала недавно изданная и изрядно тогда нашумевшая «Социальная эволюция» англичанина Кидда. Британец сумел очень ловко сочетать, казалось, принципиально не сочетаемое: социальный дарвинизм и вульгарно усвоенное ницшеанство. Очень скоро, но уже в художественной форме, подобный синтез талантливо, а потому и весьма убедительно осуществит Джек Лондон в своих «Северных рассказах».

Племянник миссис Кулбрит был человек сугубо книжный и непубличный. В публичный мир Лондона вывел другой Фред — Фредерик Джейкобс. Он привлек будущего писателя в местный «Дискуссионный клуб имени Генри Клея»[106]. В то время — на рубеже веков — подобные клубы функционировали во многих крупных (и не очень) городах Америки. Их активность была связана с самой эпохой — превращением Америки в промышленно развитое империалистическое государство. Обострившиеся противоречия между трудом и капиталом, экономические и социальные катаклизмы, кризисы, помноженные на демократические традиции, — все это порождало множество подобных дискуссионных площадок.

«Клуб Генри Клея был единственным местом, где собиралась оклендская интеллигенция, — утверждал Ирвинг Стоун. — Членами его были молодые учителя, врачи, юристы, музыканты, студенты, социалисты — этих людей связывал интерес к окружающему миру. Они, как никто другой в Окленде, судили о человеке по уму, а не по платью. Джек посидел молча на одном-двух собраниях, а потом включился в дискуссию. Члены клуба оценили четкий и логичный ход его мыслей, им нравился сочный ирландский юмор Джека, его яркие морские и путевые рассказы, его нашли веселым и интересным собеседником. На них произвела впечатление не только его страстная вера в социализм, но и солидный запас знаний, уже приобретенных им в этой области. А для Джека в этот период важнее всего было то, что он им понравился, что его приняли дружески, как равного. Это теплое отношение помогло Джеку сбросить с себя неловкость и скованность, угрюмое выражение как ветром сдуло с лица. Он высоко поднял голову, он говорил теперь свободно и с исчерпывающей полнотой. Он нашел свое место».

Так это было на самом деле или примерно так — судить трудно. Стоун никогда не стеснял воображения, живописуя жизнь героев своих многочисленных биографических романов. Но он верно подметил, что «для Джека в этот период важнее всего было то, что… его приняли… это помогло ему сбросить неловкость и скованность», обрести аудиторию, если не единомышленников, то наверняка интересных собеседников, лишенных (или почти лишенных) социальных предубеждений.

«Из членов клуба Джеку больше всего понравился тонкий кареглазый молодой человек по имени Эдвард Эпплгарт, юноша из интеллигентной английской семьи, обосновавшейся в Окленде», — писал Стоун. И это мы не можем опровергнуть, хотя большинство биографов полагают, что Эпплгарта и Лондона познакомил Джейкобс — тот учился с англичанином на подготовительных курсах Калифорнийского университета. В романе «Мартин Иден», где Эпплгарт выведен под именем Артур Морз, фигурирует драка с поножовщиной, в которой Иден (Лондон) защитил (спас) юношу. Но это, скорее, «драматургия». Как бы там ни было, эти совершенно разные люди стали приятелями. Эпплгарт ввел Лондона в свой дом, познакомил с семьей — матерью, отцом и сестрой. В романе она выведена под именем Руфь, в реальности ее звали Мэйбл.