Джек Мэггс

У Софины и меня была тяжелая работа, это верно, но скорее работа поденщиков, а не воров. Когда мы скребли полы в доме нашей Ма и полировали перила лестниц, нам казалось, что время остановилось. А сколько прекрасных летних дней мы провели взаперти в комнатах верхнего этажа, где единственным развлечением было лечь на пол и, приложив ухо к стакану, прижатому к половицам, пытаться разгадать маленькие печальные драмы, происходившие в комнате под нашей кухней.

У Сайласа в его тюрьме было больше свободы, чем у нас. Ему нередко разрешали стоять у открытой двери тюрьмы в своем отлично сшитом сером костюме и, попыхивая индийской сигарой, обмениваться мнениями с любым, кто проходил мимо. Софине и мне не позволяли показываться на узкой улочке перед нашим домом. Нам не разрешали даже поиграть на ней в «классики».

Поэтому ничего удивительного не было, что мы скорее с нетерпением ждали наших воровских походов, чем думали об их возможных последствиях. И это была не дурная наследственность в нашей крови и не наше криминальное сознание, а просто естественное человеческое желание каких-то перемен в нашей скучной жизни взаперти. Поэтому мы ждали, когда нас позовут пойти на этот риск, а пока прислушивались к разговорам внизу, ждали стука наковальни из кузницы через дорогу или громкого жужжания мухи, отчаянно бьющейся в зеленое стекло окна.

Звонок у входной двери звенел часто, но это были леди, пришедшие к нашей Ма, к нам они не имели никакого отношения. Если кто-то и вспоминал о нас, то чаще это случалось вечером, после ужина, когда мы скребли кухонные столы.

– Подите-ка сюда, мои дорогие, – вдруг раздавался голос, и мы отрывали глаза от серого куска мыла и жесткой щетки в руке, чтобы увидеть в двери кухни знакомого извозчика.

– Я дядюшка Дикс, и я пришел забрать вас на небольшую прогулку.

Нам хватало каких-нибудь трех минут, чтобы одеться и, громко стуча башмаками, скатиться вниз с лестницы, оставив миску с мыльной водой на столе для нашей Ма, – она никогда не задерживала нас, когда мы спешили на свою работу.

Каждому в Лондоне известно, что у братства извозчиков есть немалые связи с миром преступности, но наши дядя Дикс и Красавчик Микс были исключением, хотя бы на какое-то время. Сам Сайлас нанял их, и какими бы хулиганами или жуликами они ни считались в понедельник поутру, в такие тихие летние вечера самым криминальным их поступком было доставить нас в гостиницу.

Они были, как нам сказал Сайлас, основным звеном золотой цепи.