Джек на Луне (СИ)

Я прыгнул в сланцы и выскочил во двор. Припустил через газон и вниз, к озеру. Чуть не сбил на дорожке старичка с жирной таксой – то ли соседа-аборигена, то ли туриста с кемпинга. Дернул дальше по кустам и в лесок. Там чуть притормозил, осмотрелся. Если Себастиан и гнался за мной, то давно отстал, а может, собачника постеснялся. Я отдышался и стал пробираться между деревьями в направлении шоссе. Думал в Силкеборг дернуть, к ребятам. Знал, что у Мемета или Ибрагима перекантоваться нельзя, предки не пустят. Зато если Микель вернулся из Таиланда, то у него и переночевать можно. Вопрос был только в том, как добраться до города. Бабосы-то дома остались, какие были. Голоснуть попробовать, что ли?

Я срезал через поля и вскоре оказался на главной дороге. Будним июльским утром машин было не много – это не суббота, когда туристы въезжают в дачные домики, или выезжают оттуда после недельного отдыха. Я выставлял руку, демонстрируя дружелюбную улыбку, но ни одна сволочь не останавливалась. Надежды я все же не терял. Ездят же как-то люди автостопом, значит, и у меня должно получиться. Представлял себе удивленные морды пацанов, когда завалюсь на наше место у железки. Я ведь даже с Меметом почти перестал общаться: он слал СМСки, а я не отвечал. Ну что я мог ему написать? Что в гости ко мне они приехать не смогут? Или что Себастиан оказался... говном, короче говоря. А что я скажу теперь? Что сбежал из дома? Круто, жесть. Сбежал из виллы у озера и от отчима с клевой тачкой. С чего бы это? Не, что сбежал, говорить нельзя. Скажу, навестить приехал.

Я так увлекся своими планами, что поздно среагировал, когда за спиной взвизгнули тормоза. Обернулся – это же наш мерс! И Себастиан из него выскакивает с решительной мордой. Блин, как он меня нашел?!

Я скатился в канаву, оттуда на карачках и в лес. Отчим за мной. Мля, не знал, что он такой спортивный. Зря я сланцы надел – бегать в них не айс.

Короче, кончилось все быстро. Я за ветку запнулся и нырнул носом. Вскочил тут же, конечно, только поздно было. Он меня за руку поймал, дернул к себе и по уху ладонью – хрясь! В котелке все взорвалось. Я бы рухнул, если б эта мразь меня не держала. А он по другому уху с оттягом – хрясь! Короче, валяюсь на иголках – там сосняк был – голову зажимаю. Ору, а голос свой едва слышу. Все, думаю. Оглохну щас нафиг, если гад продолжит. А он меня сзади по почкам, сволочь. И тоже так, ладошкой. В общем, я уже думал, Сева меня там и зароет. Только он вдруг оставил меня в покое.

Перед глазами темнота чуть рассосалась, в ушах гул поутих. Вроде я еще живой, лежу, скорчившись, на боку. Прямо передо мной – расставленные колени Себастиана, в иголках и прилипших травинках, бедра, обтянутые дорогими джинсами, между бедрами – ткань темнее. Я чуть повернул голову и поймал его взгляд: взгляд ребенка, который только что оторвал мухе крылышки, и не может решить, что лучше – поджарить ее теперь на свечке или скормить канарейке. Он понял, что я очухался, моргнул пару раз и улыбнулся:

- Привет, Джек. Как ты себя чувствуешь?

Как будто, блин, это и не он меня отмудохал.

- Хреново, - говорю, просто чтоб что-нибудь сказать.

Он улыбнулся еще шире:

- Сейчас мы поедем домой, к маме. Ты перед ней извинишься и пообещаешь больше никогда не курить марихуану. И вообще не курить. Понятно?

Я кивнул. Ссать хотелось ужасно, ныли почки.

- Хорошо. Ты умный мальчик, Джек. А теперь запомни, - он наклонился ниже, положил руку мне на бедро, но я лежал смирно, как парализованный. – Все эти мысли о полиции, о жалобах в Коммуну – забудь их. Никто тебе не поверит и не поможет. А я об этом узнаю. И знаешь, что тогда будет?

Его ширинка с мокрым пятном была прямо перед моим лицом, и я думал, что не хочу знать, что может сделать человек, который кончает от того, что причиняет другому боль.

[1] Svans – пидор по-датски

[2] Rundstyk – круглая или квадратная булочка с хрустящей корочкой, которую датчане обычно едят на завтрак

Дом, который построил Джек

За «драку» с матерью меня наказали рублем, вернее, кроной. Лишили карманных денег.

Объявили об этом тем же вечером, вызвав меня на ковер – пушистый и белый, лежащий между диванами-альбиносами в гостиной.

- Не думай, что ты от нас еще хоть копейку получишь, - мать говорила по-русски. Отчим сидел рядом, внимательно прислушиваясь. Оба трогательно держались за руки. - Нужно тебе что – скажи, купим. Я не дам тебе деньги Себастиана на наркоту тратить!

- Мам, ну я же обещал! – в двери на террасу украдкой стучал дождь, сползая по стеклу извилистыми дорожками. Я думал о том, что скоро у отчима кончится отпуск. И о том, как быстро он заметит, если я стырю одну из его банковских карт.

Парочка посовещалась чуть слышно, и слово перешло к Себастиану:

- Джек, ты подорвал наше к тебе доверие, - клянусь, у него даже голос благородно дрожал. Вот артист! – Доверие – это фундамент здоровых семейных отношений. Тебе придется его заново заслужить.

Здоровые отношения?! Отымей себя в зад! Этого я, конечно, вслух не сказал. Вслух я сказал другое: