Джек на Луне (СИ)

- Вы видели? Нет, вы это видели? Вот что получается, когда у ученика вместо головы – помойное ведро! А в ведре – вот! – и тычет такой на поля с моим творчеством.

Вокруг начинают ржать – особенно те, кто ближе сидит, и видит, что там нарисовано.

- Вот что из этого юноши может вырасти, скажите, что?! А?! Я вам скажу! Трутень, сидящий на пособии, сосущий пиво перед ящиком и жалующийся на свою неудавшуюся жизнь. Без образования, без работы, без планов на будущее. Трутень, которого придется содержать вам, здоровым членам общества, - и рукой класс обводит.

- Задрот из него вырастет, - орет кто-то с камчатки.

Вильям, что ли, снова? Ладно, я это ему припомню. Продолжения ждать не стал. Встал – тут мне пришлось Медведя отпихнуть. Тетрадь у него вырвал и вышел из класса. Нафиг мне сдались его треугольники? У меня самого сплошные А, Б, да еще и С, и все сидят себе на трубе и падать не желают.

После математики у нас еще два датских, так что домой я не пошел – там мать и сплошные вопросы. Нашел закуток потише, недалеко от спортзала и сортира, сижу там, не отсвечиваю. В какой-то момент я, по ходу, вырубился – ночью почти не спал. Разбудил меня звонок. Я по началу даже не сообразил, где я. Думал, дома в кровати лежу, и мне в школу вставать пора. Пока в себя приходил, смотрю – мимо меня Томас пролетает. Кофта развевается, все дела. В одну дверь тыкается. В другую. Заперто. Меня не видит – сижу на полу тихо, сливаюсь с фоном.

Он назад, в коридор. Оттуда вопли. Смотрю, тащат его двое, руки за спину заломили. Вильям наш дорогой не Шекспир и Бриан Патлы Дыбом. За угол заволокли и об стенку – хрясь. Томас скорчился, ноги нескладные к животу поджимает, весь в соплях. А эти двое ржут:

- Ой, Паровозик вагончик потерял!

Короче, они уже прицелились беднягу попинать, но тут я не выдержал. С разбегу подпрыгнул и ногами вбил в стену усатого. Он черепушкой треснулся и притих. Бриану говорю:

- Давай. Чего зассал-то? Бей.

Он стоит такой, то на дружбана в отпаде косится, то на Томаса, который свои вагончики все собрать не может.

- Бей, - повторяю и шагаю к нему. – А то я ударю.

Ну и чего? Очко у Бриана взыграло. Попятился, в сторону метнулся и мимо просквозил. Только бы стучать не побежал.

Я Томаса за шкварник, на ноги вздернул.

- Валим, - говорю.

А он трясется, весь белый в красную крапинку (прыщи) и блеет:

- Ты его убил?

Я Вильяма пнул, тот вякнул.

- Живой, - ставлю дианоз. - Дерьмо не тонет.

Короче, поперли мы такие в сортир, сопли вытирать.

- Зря ты это, - Томас, оказалось, разговаривать умеет, не только задачки решать. – Теперь они меня точно убьют. И тебя тоже.

Я фыркнул и кофту ему отряхнул там, где следы подошв отпечатались:

- Эти шестерки-то?! Если они в этот раз ничего не поняли, я им в следующий популярно объясню. Кстати, чо они от тебя хотели-то?

Он на меня глаза вскинул – карие, телячьи, и говорит тихо:

- Наверное, чтобы меня не было.

Тут я понял все. И почему пацан заявлялся в класс за секунду до звонка, и почему вылетал оттуда первый. Почему я его никогда на переменах не видел или в столовке. Почему он от каждой СМСки вздрагивал. Почему однажды полдня просидел в мокрых штанах, и эти дегенераты с камчатки орали: «Паровозик обоссался!» Это у даков такая шутка юмора – затащить какого-нибудь лузера в сортир и жопой под кран. Буксеван[2] называется. Никогда, если честно, не понимал, в чем тут прикол. Мдя, верно, значит, Адамс сказала: гнобят Томаса в полный рост.

- Ты, - говорю, - рассказывал кому-нибудь об этом? Ну, учителям там, родакам?

Кудряшками трясет и в бумагу сморкается.

- Я с мамой живу. Она болеет часто. Если расскажу, это ее убьет.

Блин, чудо прыщавое, да что ж у тебя все кто-то кого-то убивает! Жертва неполной семьи, мля.

Тут зазвенело.

В класс любители попинать слабаков приперлись позже нас. У Вильяма – здоровая шишка над ухом, даже сквозь волосы видно. Училка уже у доски была, так что они на меня только зыркнули, а усатый, мимо проходя, фак показал. Томас сидит, трясется. Я ему шепотом:

- Не ссы.

- Они меня после школы выследят. Когда тебя не будет, - глаза у него в парту, башку руками обхватил.

Я в окно посмотрел – дождь.

- Хочешь, - говорю, - с тобой поеду? Если у тебя смогу до ужина зависнуть. Я мешать не буду. Тихо посижу.

Он убрал одну руку, на меня воззрился. Тут его смартфон зажужжал. Он на экран глянул и пятнами весь пошел.

- Чего там? - говорю.

Томас СМС мне показывает: «Твой телохранитель тебя не защитит, цыпленочек. Выбирай: вздрючка или шанс. Если не ответишь, выберем сами».

- Дай-ка сюда.

Мобилу выхватил, набираю: «Отымейте друг друга в зад, тупорелло!» Пусть офигеют, а то у Паровозика скорее его прыщи «фак» скажут, чем он сам кого пошлет. Только нажал «сенд», в дверь голова засовывается. Директриса!

- Можно, - говорит, - я у вас заберу ненадолго Джека Люкке?