Джек на Луне (СИ)

Оказалось, что предки Лэрке собираются разводиться вот уже года три. Что у ее матери есть любовник, и отец знает об этом. Что отец всегда хотел завести собаку, но не мог, потому что у маман аллергия. Что брат проводит в фитнесе по три-четыре часа в день и сидит на стероидах. Что скорее всего, его отчислят из гимназии до конца года. Что предки отказались возить ее в музыкальную школу, после того, как преподавательница из Брюрупа сказала, что не может больше Лэрке ничему научить. Что старушка-учительница умерла на прошлое рождество. Что Лэрке прошла отборочный тур на конкурс молодых музыкантов «Играй за жизнь», но родителям все равно. Они считают, что музыка – это блажь, на жизнь ею не заработаешь, разве что станешь звездой. Но для этого нужен талант или связи, а у их дочки, конечно, ни того, ни другого нет. Что Лэрке сделает все, чтобы победить на факинг конкурсе и доказать обратное. Даже если брат-придурок снова вывернет ей пальцы. Даже тогда она будет играть.

В общем, часа через полтора я вышел покурить. У сигарет был горький вкус. Я представил себе Лэрке на крутящемся стульчике, пытающейся взять аккорд распухшими посиневшими пальцами. Мне захотелось избить Марка еще раз. И на этот раз вмазать шаром от петанка прямо по виску.

[1] Жаба – «тысяча» на датском сленге. Слово «жаба» Tudse звучит похожу на «тысячу» Tusindе.

Я не один

Озеро было серое. Небо над ним – тоже. Даже башенка церкви на том берегу потеряла свой чистый белый цвет. С мокрых черных веток свисали серые листья. Только трава в саду упорно зеленела темной болотной зеленью. Робот-косильщик медленно полз по ней, оставляя за собой выбритую полосу. На него налипла пепельно-желтая веточка.

- Женька! Сколько раз тебе говорили – не сиди на подоконнике!

У ма с утра было плохое настроение. То ли таблеток недоприняла, то ли жалела, что согласилась пойти с подругами с курсов в кино. В последнее время ее трудно было вытащить из дома. А тут вечерний сеанс и ночевка в городе – очень утомительно.

– Тебе что, больше делать нечего?!

Я не шевельнулся. Загадал, что если робот доползет до конца лужайки прежде, чем я досчитаю до тридцати, то сегодня вечером отчим меня не тронет.

- Пошел бы к друзьям сходил, что ли, - мать раздраженно переключала каналы. – Или к себе кого пригласил.

- Все друзья на каникулах, - буркнул я, мысленно продолжая счет. На самом деле, Томас никуда не уехал. Только я матери его и так надоел – зависал у них каждый день. Оставалась еще Лэрке, но в голове у нее стоял только этот факинг конкурс. Она даже дверь не открывала, когда я звонил, хотя музыку снаружи было слышно.

- Ну, тогда один сходи куда-нибудь! – мать наконец нашла в ящике что-то стоящее и прибавила звук. А, русский канал. Себастиан недавно купил ей тарелку. Чтобы не скучала по родине.

- Денег нет, - робот развернулся и пополз обратно на счет тридцать шесть.

- Если я тебе дам, ты слезешь наконец оттуда и перестанешь мне нервы трепать? – мать грохнула пультом об стол.

Я сполз с подоконника и вскоре уже стоял за дверью, сжимая в кулаке пару купюр. За моей спиной в замке повернулся ключ. Блин! Я зашарил по карманам. А свой-то я дома забыл! Принялся барабанить – куда там. Мать уже погрузилась с головой в «Пусть говорят» и чужие проблемы.

Вытащил из гаража велик и порулил в Брюруп. Томас обнаружился на игровой площадке недалеко от дома. Он катал визжащего Тотте на качелях. Собственно по визгу я их и нашел.

- Я сегодня богатый, - продемонстрировал я зажатые в пальцах сотни. – Чем займемся?

- Хочу мороженного, - тут же объявил мелкий.

- Сегодня холодно, - резонно заметил его брат.

- Хочу мороженного и в Лунапарк, - Тотте упрямо надул губы, а Паровозик беспомощно глянул на меня.

- В Силкеборге должен быть Тиволи[1], - припомнил я. – Они на каждые каникулы приезжают. Рванем?

- Ура-а! – завопил мелкий, но Томас на него шикнул:

- Подожди. Джек, неудобно как-то на твои деньги...

- Какая разница, - пожал я плечами. – Так я от скуки сдохну, а в Тиволи съездим, хоть Тотте вон порадуется.

Пацан соскользнул с остановившихся качелей и помчался ко мне, чуть не теряя резиновые сапоги. Схватил за руку, потянул:

- Скорей! А то автобус без нас уйдет.

- До автобуса еще двадцать минут, - глянул на часы Томас. Он явно колебался. – Слушай, Джек, а ты был в библиотеке?

- В библиотеке? – не понял я.

- Ну, помнишь, мы говорили про того паренька, который вроде в озере утонул? Ты заинтересовался тогда этим делом, хотел выяснить, как его зовут, и все такое.

Блин, я тут со всеми этими татуировками и Лэрке про библиотеку-то и забыл! Вот что случается, когда думает у тебя вместо башки... ну, короче, то, что в трусах.

- А что, это идея, - я схватил хохочущего Тотте под мышки и подкинул его в воздух. - Сначала в Лунапарк, а потом в библиотеку. Там, кстати, для малышей наверняка тоже что-то организовано.

- Я не малыш! – насупился мелкий. – Полетай меня еще раз. Ну, Джек!

Пришлось его «полетать». Не раз, и не два.