Джек на востоке

— Самюэль, не перебивай! Суть в том, что на нас очень быстро обратили внимание и уважают как самых серьезных противников. Мы всего лишь подошли к границе его владений, а на нас уже бросили злобную старушенцию с тысячей натасканных кошек. Отсюда вопрос: мы ли такие «страшные» или наш враг не так грозен, как хочет показать? Ифриты — существа могучие и неуправляемые, откуда у них хан? Если он действительно подчинил себе ифритов, джиннов и ракшасов, то есть самые дикие и непредсказуемые племена, то, значит…

— Он сильнее самого Аллаха?! — округлила глаза Мейхани.

— Или все это искусный блеф, обман, иллюзия, мистификация и подделка, — тонко подметил Сумасшедший король.

— Именно! — удовлетворенно откликнулся колдун. — Я ни в коей мере не призываю вас недооценивать врага, но излишняя мнительность тоже не пойдет нам на пользу. В свете сегодняшней победы считаю необходимым сделать следующее заявление: я намерен дойти до конца и сорвать личину с безымянного хана ифритов! Ну а вы, молодцы, сможете попутно вернуть ваших дам сердца.

Слушатели разразились бурными аплодисментами. Волшебник еще раз проверил надежность магического круга, попросив Мейхани размотать побольше веревки, так чтобы она защищала и вьючных животных. Джек остался дежурить первую стражу. Когда Лагун и девушка уснули, к Сумасшедшему королю тихо подполз Сэм:

— Слушай, Джек, поговорить надо.

— Давай завтра? Иди спать, тебе менять меня через четыре часа.

— Опять вредничаешь, да? Ну, будь человеком — выслушай бедную собаку! У меня просто язык чешется, не могу молчать.

— Тогда другое дело, говори.

Пес набрал полную грудь воздуха и заговорщицким шепотом выдал:

— Она в меня влюбилась! — Кто? — не понял Джек.

— Мейхани, дубина!

— Она не дубина.

— Да не она дубина, а ты. А она — влюбилась!

— С чего ты взял? — искренне удивился Сумасшедший король. — Мейхани такая добрая, красивая и умная девушка…

— Так, по-твоему, в меня может влюбиться только злобная уродина с мозгами набекрень?!

— Все равно мне не показалось, что у нее такая уж нестерпимая страсть к замужеству с большими собаками…

— Да я тебе говорю — любит! — горячо зашептал Сэм, возбужденно размахивая хвостом. — Я же разбираюсь в психологии женщин. Ты только взгляни, как она на меня смотрит. А как чешет за ушами? А как она за меня заступилась, буквально закрыла грудью? Да влюбилась, втюрилась, втрескалась по уши, можешь мне поверить!

— Ну… не знаю. Даже если и так, что с того?

— Как «что»?! Не могу же я оставить без внимания влюбленную девушку, — хитро подмигнул Вилкинс. — Ты бы завтра отвлек Лагуна на часок-другой, а я бы тут… Ну, утешил, успокоил, приласкал…

— А как же принцесса, несравненная Гюль-Гюль? — нахмурился Джек.

— О, это святое! На ней я намерен жениться, а Мейхани — это так… вроде закуски перед обедом. А-а-а-й! Что ты делаешь, медведь?! Больно-о-о!..

Сумасшедший король железной рукой схватил пушистое ухо болонки, скрутил его и прошептал так, что едва не разбудил всех:

— Только тронь девушку, ловелас несчастный!

Наутро хмурый Сэм уверял, что стал хуже слышать, и правда — левое ухо у него так распухло, что казалось вдвое длиннее правого…

* * *

Когда дочь рыцаря перебила всю посуду и несколько выдохлась, она присела на краешек роскошной кровати, размышляя о своем незавидном положении. Черный джинн сидел посреди комнаты, по-турецки скрестив ноги. Он нудно скулил какую-то тягучую песню.

— Подъем! Пора за дело, — наконец решилась энергичная Шелти, — Кстати, как там тебя звать?

— У меня длинное имя — Лю-ля-ке-Баб.

— Да ладно, встречалось и подлинней, сойдет. Я устала слушать твои однообразные серенады. Будешь меня развлекать, исходя из пределов дозволенного. Во-первых, принеси сюда мою старую одежду. Это ведь не запрещено?

— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа. Уже через минуту Шелти, спрятавшись за ширмой, с наслаждением надевала привычный костюм охотницы.

— Так, а теперь покажи мне весь дворец.

— Слушаю и повинуюсь. Следуй за мной, госпожа. По мановению руки джинна часть стены отъехала в сторону, открывая потайной ход. Они спустились вниз по винтовой лестнице и целый час гуляли по роскошно обставленным комнатам дворца. Здесь были и прекрасные залы с яшмовыми полами, мраморными колоннами и выложенными мозаикой стенами. Богатые столовые, где самые вкусные и изысканные блюда стояли прямо на дорогих коврах, чередуясь с горами фруктов и запечатанными кувшинами редких вин. Бассейны из горного хрусталя и сауны из байкальского кедра с дымком благовоний и ароматами лечебных масел. Великолепные затененные спальни, миниатюрные сады с маленькими фонтанчиками. Словом, все, что душе угодно. Шелти напрягало одно — за все время они ни разу не встретили ни одного слуги, или стражника, или хотя бы обычной уборщицы.

— А где же люди? Ведь уход за такими помещениями требует уймы рабочих рук.

— Хан ифритов не держит на службе людей. Они слишком требовательны, капризны, подвержены болезням, заботам о собственных семьях, и вообще — джинны сами со всем справляются.