Джек Ричер, или 61 час

Ничего не изменилось. Все здесь оставалось таким же, как во время его визита четыре с половиной часа назад вместе с Петерсоном и Холландом – теперь оба мертвы. Верхушка винтовой лестницы, две незаконченных вентиляционных трубы, выходящих из пола. Сухой застоявшийся воздух, запах старых, давно забытых страхов.

– После вас, мистер Холланд, – сказал Платон.

Это немного разочаровало Ричера. Он лишился своей куртки, но башмаки все еще оставались при нем. Он размышлял о том, чтобы пропустить Платона вперед, а потом лягнуть его, чтобы тот пролетел вниз на сотню футов.

Очевидно, такая же мысль пришла в голову Платону. Умный парень.

Поэтому Ричер стал спускаться первым, и ему было так же неудобно, как и в прошлый раз. Большие каблуки, слишком узкие ступеньки, маленькие шаги, лязг металла. Шум двигателей самолета стих, как только они оказались на лестнице, и Ричер услышал серию указаний на испанском:

– Подождите, когда вернется грузовик, установите оборудование и начинайте заправку. Откройте оставшиеся три двери в самолете и поставьте на места другие три лестницы. Разберитесь, как работает система очистки льда, и выясните, за какое время до взлета следует ее включить. Одного человека оставьте на посту в сотне футах к югу. Это единственное направление, которое может быть опасным. Меняйтесь каждые двадцать минут. Или чаще, это ваше дело. Я хочу, чтобы часовой оставался внимательным, а не замерз до смерти.

Потом Платон замолчал, и Ричер услышал, как он начал спускаться вслед за ним. Более мелкие шаги, но уверенные. Металл лязгал, но не так громко. Два луча фонариков рисовали спирали по часовой стрелке, разделенные двадцатью футами, но не синхронизированные. Ричер не спешил. Теперь он стал Холландом – и не только по имени. Он импровизировал и надеялся, что у него появится шанс.

Между тем грузовик вернулся с нужным оборудованием, сваленным на пассажирское сиденье. Двигатель лебедки, веревка, мешки для мусора. Лебедка была надежным металлическим приспособлением с тремя ногами и выносной стрелой, как у маленького подъемного крана. Ее ставили перед машиной так, чтобы стрела оказывалась над двигателем. Блоки позволяли усиливать тягу в соответствии с древними законами механики, в результате один человек мог поднимать тяжелый металлический блок.

Трое парней Платона внесли лебедку в бункер и поставили ее так, что стрела опиралась на одну из вентиляционных шахт. Словно собирались удить рыбу из бочки. Потом они пропустили веревку через блоки и туго натянули. Больший вес означал уменьшение скорости. Протяни веревку на один ярд, и с одним блоком легкий предмет переместится на тот же ярд, но если задействовать сразу два блока, более тяжелый передвинется на восемнадцать дюймов, а с тремя блоками пройдет всего двенадцать дюймов. И так далее. Компромисс.

Они выбрали вариант с двумя блоками. Баланс между скоростью и нагрузкой.

Парень, который привез оборудование, ничего не сказал про «Форд».

Двести восемьдесят неуклюжих шагов. Ричер сделал семьдесят из них, прошел четверть пути и стал двигаться быстрее. Он увидел свой шанс.

«Установите оборудование и начинайте заправку», – сказал Платон.

Из чего следовало, что им придется немало потрудиться наверху, прежде чем один из парней спустится вниз, чтобы соединить шланг насоса с цистерной. Может быть, пять минут. Или даже десять. А пять или десять минут наедине с Платоном глубоко под землей могут оказаться весьма продуктивными. Поэтому Ричер собирался добраться до дна как можно скорее, чтобы приготовиться, и он пошел быстрее – как только мог. Но не слишком.

Впрочем, этого оказалось недостаточно.

Платон не отставал ни на шаг. Более того, он начал сокращать расстояние между ними. Для человека с фигурой Платона такая винтовая лестница не представляла никаких проблем. Он мог двигаться по ней, как звезда Голливуда. У него были миниатюрные ноги. К тому же, по сравнению с Ричером, он отличался ловкостью и быстротой.

Джек снова замедлил шаг, решив, что лучше сэкономить силы и не сломать лодыжку.

Парень, который сидел на месте 4А, стоял рядом с парнем, сидевшем на месте 4Б, с подветренной стороны от грузовика с насосом. Здесь они не были видны от каменного здания и из иллюминаторов самолета. Не мог их заметить и часовой, находившийся в ста футах на взлетной полосе. Парень с места 4А отправил текстовое сообщение русскому: «Машина полицейского повреждена. Сбежать отсюда невозможно».

Русский ответил:

«Я удвою ваши деньги».

Парень с места 4Б посмотрел на грузовик, предназначенный для борьбы с обледенением. Парень с места 4А проследил за его взглядом. Дизельный двигатель, немного неуклюжий, не слишком быстрый, привлекающий внимание, к тому же угнанный. Но это средство передвижения.

Он ничего не ответил.

Телефон снова завибрировал в его ладони.

«Я утрою ваши деньги, сделайте это», – предлагал русский.

Утроенная сумма была огромной. Но даже мысль о деньгах бледнела по сравнению с перспективой жизни, в которой не будет Платона.

Парень с места 4Б кивнул. Он только что ездил на грузовике. Он знал, что машина исправна.