Джек Ричер, или Дело

— Нет, конкретные дела. Например, ваше первое дело, за которое вы приметесь, когда вернетесь туда утром послезавтра. Что ждет вас на письменном столе?

— Да почти ничего.

— Ничего срочного?

— А что?

— Здесь были убиты три женщины, — сказал я. — А преступник порхает, как птичка на свободе.

— Это не наша юрисдикция.

— Помните портрет, который висит на стене в гостиной Эммелин Макклатчи? Это Мартин Лютер Кинг? Это ведь его слова: дьяволу нужно только то, чтобы хорошие люди ничего не делали.

— Я военный коп, а не хороший человек.

— А еще он говорил, что в тот день, когда мы видим правду, но перестаем говорить о ней, мы начинаем умирать.

— Ну знаете, такая философия выходит за рамки моего должностного оклада.

— Он также сказал, что несправедливость, допущенная в одном месте, угрожает справедливости повсюду.

— Так чего вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы задержались здесь, — ответил я. — Еще на один день.

Доев свой пирог, я снова отправился на поиски Элизабет Деверо.

Когда я выходил из кафе, на часах было одиннадцать часов и тридцать одна минута. Повернув направо, я пошел к ведомству шерифа. Здание оказалось закрыто, и окна в нем были темными. На парковке не стояло ни одной машины. Пройдя еще немного и завернув за угол здания, я вышел на дорогу, ведущую в Келхэм. По ней двигался сплошной поток автомобилей, выезжавших с площадки, расположенной позади Мейн-стрит. Машины шли одна за другой. Некоторые были полны женщин — они поворачивали налево. Большая часть была заполнена рейнджерами; эти машины, в которых сидели минимум по три, а иногда и по четыре парня, поворачивали направо. Батальон «Браво» возвращался домой. Возможно, полночь считалась для них комендантским часом. Я посмотрел вниз, на парковку площадью примерно в один акр, и увидел, что все стоявшие на ней машины, кроме моего «Бьюика», двигаются. Некоторые, только что заведенные, подавали назад, стараясь выехать с парковки. Другие маневрировали или выстраивались в очередь, ожидая возможности вписаться в колонну.

Я продолжал идти по левой обочине дороги, держась на расстоянии от машин, идущих в Келхэм. В тот день было выпито немереное количество пива, а допустимая норма алкоголя для водителя была в 1997 году довольно значительной. Тем более в армии. Ревели моторы; над дорогой стояло густое облако пыли, сквозь которое пробивался яркий свет фар. За двести ярдов впереди находился железнодорожный переезд, перебравшись через который, машины увеличивали скорость и быстро скрывались в темноте.

Именно там я и увидел Деверо. Прямо передо мной, в автомобиле, стоявшем на обочине дороги за переездом. Я направился к ней, непрерывно обгоняемый машинами ребят из батальона «Браво»; возможно, за те минуты, что я шел до железнодорожного переезда, мимо меня проехали девяносто рейнджеров в тридцати машинах. Но к тому времени, когда я перешел через переезд, интенсивность потока за моей спиной значительно уменьшилась. Последние отставшие от колонны автомобили проходили мимо меня с интервалами в пять, десять и даже двадцать секунд. Водители ехали быстро, стараясь догнать своих более дисциплинированных друзей. Я дождался перерыва, достаточного для безопасного перехода через дорогу, и Деверо, открыв дверь, вышла из машины, чтобы встретить меня. Мы стояли рядом, освещенные светом фар проходивших мимо автомобилей.

— Еще пять минут, — сказала она, — и все они проедут. Но мне придется здесь ждать, пока не вернутся Батлер и Пеллегрино. Я должна оставаться на дежурстве до их возвращения. Впрочем, это будет недолго.

— И когда же они вернутся? — поинтересовался я.

— Поезду требуется целая минута на то, чтобы пройти это место. По времени это совсем немного, но когда работаешь весь вечер, минута становится для тебя часом. Я думаю, они приедут еще до полуночи.

— А сколько времени осталось до полуночи?

Элизабет улыбнулась.

— Боюсь, не так много. Может быть, минут пять. За это время нам не добраться до дома.

— Жаль, — с грустью произнес я.

На ее лице снова появилась улыбка, на этот раз более широкая.

— Садись в машину, Ричер, — сказала она.

Деверо запустила двигатель и подождала несколько секунд, пока мимо не проехала последняя из отставших машин, увозящих домой рейнджеров батальона «Браво». Затем, съехав с обочины и миновав запруженный людьми тротуар, она круто повернула направо, пересекла переезд и двинулась строго вдоль железной дороги в направлении на север. Слегка нажимая на педаль газа, Элизабет внимательно следила за тем, чтобы правое колесо машины катилось по правому рельсу. Левое колесо опустилось ниже правого и прыгало по шпалам. От этого машина сильно накренилась. Деверо вела машину не быстро и не медленно, но решительно и уверенно. Она ехала прямо, держа одну руку на руле, другую — на колене. Проехав водокачку, мы поехали дальше. Левые колеса барабанили по шпалам. Правые мягко и плавно катились по рельсу. Отличный пример управления автомобилем. Через некоторое время она плавно затормозила; один борт оказался выше, другой ниже, и машина наконец остановилась.

На рельсах.

В двадцати ярдах к северу от водокачки.