Джек Ричер, или Гость

– Джоди тоже не успеет вернуться домой, – продолжала Харпер. – Адвокаты работают допоздна. Особенно те, кто собирается стать младшим партнером.

Ричер сам только что подумал об этом же.

– Поэтому мы сядем здесь, – заключила Харпер. – Здесь тише.

– Да? Двигатели как раз сзади.

– Зато здесь не будет ребят в костюмах.

Усмехнувшись, Ричер сел в кресло у окна и пристегнулся.

– И здесь мы сможем спокойно поговорить, – добавила Харпер. – Мне не нравится, когда разговор подслушивают.

– Вообще-то неплохо бы выспаться, – сказал Ричер. – Нам предстоит много работы.

– Знаю, но сначала давай поговорим. Всего пять минут, хорошо?

– О чем?

– О царапинах на лице Элисон Ламарр. Я хочу понять, что это значит.

Ричер удивленно повернулся к ней.

– Зачем? Ты собираешься расколоть это дело в одиночку?

– Я бы не отказалась от возможности лично произвести задержание, – призналась Харпер.

– Честолюбие?

Она скорчила гримасу.

– Наверное, просто дух соперничества.

– Лиза Харпер против лучших умов Бюро, – усмехнулся Ричер.

– Ты совершенно прав. С нами, простыми агентами, обращаются как с мусором.

Двигатели повысили свой рев до визга, и самолет покатился от терминала. Крутанул носом и не спеша вырулил на взлетно-посадочную полосу.

– Так что насчет царапин на лице? – напомнила Харпер.

– Я считаю, это доказывает мою точку зрения, – сказал Ричер. – По-моему, на данный момент это самая ценная улика.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Это было сделано без настоящего чувства. Как-то неубедительно. Я считаю, это доказывает, что убийца пытается скрыться за образом маньяка. То есть притворяется. Вот, к примеру, я взглянул на эти преступления и задался вопросом: а где же жестокость? Где же ярость? И в то же самое время убийца, мысленно прокручивая свои действия, тоже подумал: «О господи, я не показываю никаких чувств». Поэтому в следующий раз он попытался их показать, но поскольку в действительности он ничего не испытывает, получилось у него весьма неубедительно.

– Если верить Стейвли, – вспомнила Харпер, – Элисон даже не поморщилась.

– Бескровная жестокость, – согласился Ричер. – Можно сказать, в буквальном смысле. Словно техническое упражнение, каковым оно и является на самом деле, потому что все это и есть техническое упражнение. За маскарадом маньяка-психопата скрывается какой-то совершенно непоколебимый приземленный мотив.

– Убийца заставил Элисон саму нанести эти раны.

– Думаю, да.

– Но почему?

– Беспокоился насчет отпечатков пальцев? Не хотел показать, что он правша или левша? Демонстрировал свою власть?

– Власти у него хоть отбавляй, тебе не кажется? Но это также объясняет, почему раны были нанесены без особой злости. Элисон не хотела сделать себе больно.

– Наверное, ты права, – сонным голосом произнес Ричер.

– Но почему все началось с Элисон? Почему убийца ждал до четвертой жертвы?

– Полагаю, беспрестанное стремление к совершенству. Такой человек постоянно думает и оттачивает свое мастерство.

– А это никак не выделяет Элисон из остальных жертв? Имеет ли это какое-то особое значение?

– Пусть над этим ломают головы ваши умники, – проворчал Ричер. – Но я думаю, что, если бы им пришла такая мысль, они бы непременно ее высказали.

– Возможно, убийца знал Элисон лучше, чем остальных. Работал с ней более тесно.

– Возможно. Но давай не будем вторгаться на чужую территорию. Останемся твердо стоять на земле. Ты не забыла, что ты простой агент?

– А простой агент, – подхватила Харпер, – считает, что самый вероятный мотив – это деньги.

– Другого не дано, – подтвердил Ричер. – За такими преступлениями стоят или любовь, или деньги. Но в данном случае любовь исключается, потому что любовь сводит с ума, а наш убийца не сумасшедший.

Развернувшись последний раз, самолет застыл у начала взлетно-посадочной полосы. Задержался на секунду, затем резко тронулся вперед, быстро набирая скорость. Оторвался от бетона и тяжело поднялся в воздух. За иллюминатором появились огни вечернего Вашингтона.

– Почему убийца отказался от соблюдения временного интервала? – спросила Харпер, перекрывая шум взлета.

Ричер пожал плечами.

– Возможно, ему просто захотелось.

– Просто захотелось?

– Наверное, он сделал это ради удовольствия. Ничто не сбивает с толку ваших мозговедов так, как изменение схемы поведения.

– Убийца и дальше будет ее менять?

Самолет, покачавшись, выровнялся, и гул двигателей стал тише.

– Все позади, – сказал Ричер. – Женщины находятся под охраной, и очень скоро преступник окажется у вас в руках.

– Ты настолько уверен?

– Нет смысла настраиваться на неудачу.

Ричер зевнул и уместил голову между подголовником кресла и пластмассовой переборкой. Закрыл глаза.

– Разбудишь меня, когда прилетим.

* * *

Однако его разбудил грохот выпускающегося шасси в трех тысячах футов над нью-йоркским аэропортом Ла Гуардиа и в трех милях к востоку от него. Взглянув на часы, Ричер увидел, что проспал пятьдесят минут. Он ощущал во рту привкус усталости.

– Хочешь поужинать? – спросила Харпер.

Протерев глаза, Ричер снова посмотрел на часы. Ему нужно убить по меньшей мере еще час, прежде чем Джоди уйдет с работы. А может быть, и два часа. А то и три.