Джек Ричер, или Гость

Перетасовав снимки словно картежник, он выбрал один из них и снова поднес его к свету. Шагнул к матовому экрану на стене, зажег в нем свет и прижал фотопленку к экрану большим пальцем.

– Взгляните вот на это.

Это был снимок центральной части тела от грудины до лобка. Ричер различил размытые очертания серых костей, ребер, позвоночника, таза, лежащей под углом кисти руки. И еще один силуэт, четкий и настолько светлый, что лампа ярко светилась через него. Металл. Тонкая заостренная полоска длиной с кисть руки.

– Это какой-то инструмент, – догадался Стейвли.

– У остальных убитых женщин ничего подобного не было, – заметил Пултон.

– Доктор, нам нужно как можно скорее увидеть, что это такое, – сказал Блейк. – Это очень важно.

Стейвли покачал головой.

– В настоящий момент этот предмет находится прямо под телом убитой, потому что она лежит на животе. Мы до него доберемся, но не скоро.

– Сколько времени понадобится на это?

– Столько, сколько понадобится, – уклончиво ответил Стейвли. – Придется повозиться.

Он последовательно закрепил серые фотографии на световом экране. Прошел вдоль жуткого изображения, изучая его.

– Скелет без видимых повреждений. На левом запястье был перелом, сросшийся, – заметил Стейвли, указывая на второй снимок. – Это случилось лет десять назад.

– Убитая занималась спортом, – сказал Ричер. – Об этом рассказывала ее сестра.

Стейвли кивнул.

– Проверим ключицы.

Шагнув влево, он изучил первый снимок. На нем были череп, шея и плечи. Светлые ключицы сходились к грудине.

– Маленькая трещина, – указал на снимок Стейвли. – Вполне предсказуемая. Ломая запястье, спортсмен, как правило, ломает и ключицу. Обычно это происходит, когда он падает с велосипеда, с роликовой доски или еще откуда-нибудь и выставляет вперед руку, чтобы смягчить падение, а в результате ее ломает.

– Но свежих повреждений нет? – спросил Блейк.

Стейвли покачал головой.

– Этим трещинам уже лет десять, а то и больше. Если вы хотите знать, умерла ли она вследствие физической травмы, мой ответ отрицательный.

Он щелкнул выключателем, погасив свет за рентгеновскими снимками. Затем прошел к операционному столу и снова сплел пальцы. В полной тишине захрустели суставы.

– Ну хорошо, принимаемся за работу.

Сняв шланг, ведущий от потолка, Стейвли открыл маленький краник на сопле. Послышалось шипение, затем хлынула струя прозрачной жидкости. Воздух сразу же наполнился сильным, резким запахом.

– Ацетон, – объяснил Стейвли. – Первым делом надо смыть эту чертову краску.

Он направил струю ацетона на мешок и на стальной стол. Его помощник принялся вытирать мешок полотенцем, сгоняя зеленое месиво в дренажную трубку. Запах сильного растворителя стал невыносимым.

– Вентилятор! – бросил Стейвли.

Метнувшись к стене, помощник щелкнул выключателем, и шум вентиляторов на потолке сменился с приглушенного гула на громкий рев. Стейвли приблизил сопло шланга к мешку, и цвет мешка стал меняться с мокрого зеленого на мокрый черный. Затем он опустил шланг к самому столу, сгоняя растворенную краску в дренажное отверстие.

– Хорошо, теперь ножницы.

Взяв со столика ножницы, помощник вспорол угол мешка. Оттуда хлынула зеленая краска. Подхваченная струей ацетона, краска нехотя устремилась в дренажное отверстие. Она вытекала две минуты, три минуты, пять минут. Освобождаясь от нее, мешок сдувался, оседал. Тишина нарушалась только ревом вентиляторов и свистом струи ацетона.

– Так, теперь начинается самое веселое, – объявил Стейвли.

Передав шланг помощнику, он взял со столика скальпель и вспорол весь мешок снизу доверху. Сделал боковые разрезы вверху и внизу и медленно откинул пластик. Он с чавкающим звуком отлепился от кожи. Стейвли отвернул пластик на две стороны двумя большими кусками. Открылось тело Элисон Ламарр, лежащее лицом вниз, липкое и скользкое от краски.

Снова взяв скальпель, Стейвли разрезал пластик вокруг ступней, вдоль ног, повторил обводы бедер, поднялся вдоль талии, обогнул локти, прошел вокруг плеч и головы. Убрал весь лишний пластик, и от мешка осталась только передняя сторона, зажатая между слоем засохшей краски и стальным столом.

Поскольку тело лежало лицом вниз, корка краски была перевернута. Ее внутренняя сторона была покрыта застывшими пузырями и выглядела как поверхность далекой планеты. Стейвли принялся осторожно размывать струей ацетона ее края в тех местах, где краска прилипла к коже.

– Это не повредит коже? – спросил Блейк.

Стейвли покачал головой.

– Это то же самое, что жидкость для снятия лака с ногтей.

Под смытой краской стала проступать зеленовато-белая кожа. Стейвли обеими руками в перчатках нажал на корку краски, ломая ее. При этом тело приподнялось над столом, затем упало. Стейвли направил струю под него, борясь с упрямой, цепкой краской. Помощник приподнял ноги убитой, и Стейвли снял краску вместе с пластиком, удаляя ее с бедер. Ацетон продолжал хлестать из шланга, смывая зеленоватое месиво в дренажное отверстие.