Джек Ричер, или Гость

– Нет, если этот патологоанатом – я.

Перекрыв струю ацетона, он отпустил шланг, и тот втянулся в отверстие в потолке. Стейвли подошел к стене и переключил вентиляцию на нормальный режим. В помещении снова стало тихо. Тело лежало на столе, по возможности отмытое от краски. В порах и складках кожи остались зеленые подтеки, сама кожа была мертвенно-бледной и одутловатой, словно кожа существа, живущего на дне моря. Слипшиеся остатки грубо отрезанных волос, обрамляющие мертвое лицо, топорщились от краски.

– Существует всего два способа лишить человека жизни, – сказал Стейвли. – Можно или остановить сердце, или прекратить подачу кислорода к мозгу. Но сделать то или другое, не оставив никаких следов, чертовски сложно.

– Как можно остановить сердце? – спросил Блейк.

– Если речь не идет о том, чтобы продырявить его пулей? Лучший способ – закупорка артерии воздухом. В кровяной поток вводится достаточно большой пузырек воздуха. Кровь перемещается по телу поразительно быстро, и пузырек воздуха ударяет по внутренней стенке сердца, словно камень, словно крошечная пуля, выстреленная изнутри. Как правило, это приводит к летальному исходу. Вот почему медсестра поднимает шприц, ударяет по нему ногтем и выпускает через иголку немного жидкости. Для того чтобы убедиться, что внутри не осталось воздуха.

– Но след от укола будет виден.

– Не обязательно. И определенно не на таком трупе. Кожные покровы испорчены краской. Но можно обнаружить внутренние повреждения, причиненные сердцу. Разумеется, я проверю это во время вскрытия, однако особой надежды нет. В предыдущих трех случаях ничего похожего не было. А ведь мы исходим из предположения, что убийца действует одним и тем же способом, верно?

– А что насчет перекрытия подачи кислорода к мозгу? – спросил Блейк.

– Говоря простым языком, это удушение, – сказал Стейвли. – Удушить человека можно, практически не оставляя следов. Классический случай: слабому и беспомощному старику накрывают лицо подушкой. Доказать что-либо практически невозможно. Но в данном случае речь идет не о беспомощном старике. Убитая была молода и сильна.

Ричер кивнул. Во время своей долгой и богатой событиями службы ему однажды, давным-давно, пришлось задушить человека. Для этого он вынужден был приложить все свои силы, чтобы прижать противника лицом к матрасу, пока тот вырывался и бился в предсмертных судорогах.

– Элисон Ламарр оказала бы отчаянное сопротивление, – сказал он.

– Согласен с вами, – подтвердил Стейвли. – И взгляните на нее. Взгляните на ее мускулатуру. Справиться с ней было бы очень непросто.

Ричер, наоборот, отвел взгляд. В помещении было прохладно и тихо. Жуткая зеленая краска была повсюду.

– Я думаю, она была еще жива, когда ложилась в ванну, – сказал он.

– Основания? – спросил Стейвли.

– Никаких следов, – ответил Ричер. – Абсолютно никаких. В ванной царила безукоризненная чистота. Сколько весила Элисон Ламарр? Сто двадцать фунтов? Сто двадцать пять? Слишком большая тяжесть, чтобы опустить ее в ванну и не оставить никаких следов.

– А может быть, краска была вылита потом, – предположил Блейк. – Уже на тело.

Ричер покачал головой.

– В таком случае оно неизбежно всплыло бы. Нет, судя по всему, Элисон Ламарр сама погрузилась в краску, как обычно погружаются в ванну. Ну, вы знаете: сначала пробуешь воду пальцами ноги, затем опускаешься в нее.

– Надо будет провести эксперимент, – сказал Стейвли. – Но я склонен согласиться, что убитая умерла уже в ванне. В предыдущих трех случаях не было никаких указаний на то, что к убитым вообще прикасались. Ни шрамов, ни ссадин, ни посмертных повреждений. При перемещении трупа обычно повреждаются связки в суставах, потому что их уже не оберегает напряжение мышц. Пока что я считаю, что убитые делали все сами.

– За исключением того, что они не убивали сами себя, – заметила Харпер.

Стейвли кивнул.

– Смерть без посторонней помощи в ванне ограничивается утоплением в состоянии алкогольного или наркотического опьянения или вскрытием вен в теплой воде. Очевидно, в данном случае речь о самоубийстве не идет.

– И никто из женщин не утонул, – добавил Блейк.

Стейвли снова кивнул.

– По крайней мере, три первые жертвы не утонули. В легких никаких посторонних жидкостей. Мы узнаем это, как только осуществим вскрытие, но я опять-таки не склонен к оптимизму.

– Черт побери, так как же она умерла? – спросил Блейк.

Стейвли посмотрел на мертвое тело, и у него на лице появилось что-то вроде сострадания.

– Пока что у меня нет никаких мыслей. Дайте мне часа два-три, и, возможно, я что-нибудь найду.

– Никаких мыслей?

– У меня была одна теория, – сказал Стейвли. – Я построил ее на основании предыдущих трех случаев. Вся беда в том, что сейчас я считаю свою теорию абсурдной.

– Что за теория?

Стейвли покачал головой.

– Позже, ладно? А теперь вам нужно уйти. Я буду ее резать, и мне бы не хотелось, чтобы вы при этом присутствовали. Полагаю, бедняжка имеет на это право.

Глава 19