Джек Ричер, или Никогда не возвращайся

– Сейчас он занимает должность заместителя начальника штаба разведки.

– Да, подойдет.

– И у них общее прошлое – они жили рядом в Джорджтауне и являются членами одних и тех же клубов, в том числе и самых закрытых.

– И они богаты?

– Ну, не так, как некоторые. Однако они владеют неплохим состоянием. Для таких людей это несколько миллионов.

– Как его зовут?

– Габриель Монтекки.

– Вы были правы относительно похожего происхождения. Гейб и Кру. Звучит, как название бара в Гарварде. Или магазина, где продают рваные джинсы за триста долларов.

– Это очень серьезные люди, Ричер, гиганты, шагающие по земле. А у вас нет против них никаких улик.

– Вы мыслите как адвокат. Кстати, сейчас я нуждаюсь в помощи юриста. Я – невинный человек и не хочу никакого тумана относительно того, что случилось после моего ареста за два преступления, которых я не совершал. Я сбежал, потому что у меня имелось на это полное право.

– Майор Салливан над этим работает. Она хочет, чтобы с вас сняли все обвинения. Они как плоды отравленного дерева.

– Попросите ее поспешить. Мы возвращаемся в сопровождении полуофициального эскорта. Я не хочу никаких игр в аэропорту по прибытии. У нее около шести часов.

– Я передам.

Затем, уже в салоне самолета, появилась стюардесса, напомнившая, что все электронные устройства следует отключить, так что Ричер выполнил подобное указание впервые в жизни. Он положил телефон в карман, а самолет покатил по взлетной полосе. Они поднялись в воздух над океаном, а затем самолет развернулся через правое крыло на сто восемьдесят градусов, и они понеслись на восток, пересекли побережье над Санта-Моникой и стали набирать высоту. Северный Голливуд, автострада Вентура, Вайнленд-авеню, кафе и домик с синей дверью остались справа и далеко внизу. Очень скоро их уже невозможно было разглядеть.

Разговаривать втроем в салоне первого класса совсем непросто. Большие кресла у иллюминаторов разделял широкий проход. Стюардессы постоянно сновали взад и вперед, разнося еду и напитки. Наконец Ричер понял, почему быть богатым комфортно, но понял также, что у этого состояния есть и «побочные эффекты» в виде сложностей при ведении беседы. В конце концов Пит встал и устроился на ручке кресла Тернер, а сама она наклонилась к Джеку, и теперь они могли видеть и слышать друг друга.

– Если мне потребуется получить ордер на арест Моргана, меня обязательно спросят о природе предполагаемого сговора, – поделился Эспин сомнениями со своими спутниками. – Так что вам необходимо иметь готовую версию к тому моменту, когда мы будем выходить из самолета. Или вы ничего мне не расскажете, и тогда ваш статус изменится.

– Так не получится, Пит, – сказал Ричер. – Это не прослушивание, и мы не пытаемся получить главные роли в кино. К тому же у тебя нет права голоса. Когда мы прилетим в Нэшнл[27], то разойдемся по своим делам, хочешь ты этого или нет. Ты попрощаешься с нами с веселой улыбкой на лице, стоя у двери, – или сидя в инвалидной коляске со сломанной ногой. Таковы будут правила, когда мы приземлимся. Ты понял?

– Но мы будем делиться той информацией, которую сможем добыть? – примирительно сказал Эспин.

– Безусловно. К примеру, капитан Эдмондс только что сообщила мне, что у Кру Скалли есть близкий друг по имени Габриель Монтекки.

– Так и должно быть. Они ходили в одну среднюю школу?

– Вроде того. И вместе учились в Вест-Пойнте.

– Кто он такой?

– Заместитель начальника штаба разведки.

– Выше забраться почти невозможно.

– Почти.

– У вас есть какие-то улики?

– Мой адвокат оценивает их как равные нулю. Тут я должен быть совершенно откровенным.

– Но вы считаете, что всем руководит эта парочка?

– Теперь – да.

– Почему теперь?

– Уильям Шекспир. Он написал пьесу «Ромео и Джульетта». Два дома равных достоинств. Пара влюбленных, родившихся под несчастливой звездой, потому что Джульетта была Капулетти, а Ромео – Монтекки. Как «Акулы» и «Ракеты» в «Вестсайдской истории». Можно взять напрокат фильм и посмотреть.

– Ты думаешь, что Монтекки – это Ромео? Неужели он так глуп?

– Наверное, он считает, что придумал это очень остроумно. Как выцветшие розовые штаны. Вероятно, он полагает, что такие люди, как мы, никогда не слышали об Уильяме Шекспире.

– Твой адвокат прав. У вас ничего нет.

– Она адвокат – в отличие от тебя. Ты – парень с монетой. Монтекки – либо Ромео, либо нет. Ровно пятьдесят на пятьдесят.

– С тем же успехом можно поехать в Лас-Вегас и поставить свою ипотеку на красное.

– Равные шансы – это замечательная вещь.

– Речь идет о заместителях начальников штабов, Ричер. Тут нужно быть уверенным на все сто. И стрелять только на поражение.

Ромео позвонил Джульетте:

– Они возвращаются домой. Три билета первого класса. Еще одна пощечина. Третий билет куплен на Эспина из Семьдесят пятого подразделения военной полиции. Сначала я думал, что он их арестовал, но тогда почему Ричер покупал билеты? Они захватили наш фланг, вот что они сделали. Эспин перешел на их сторону.

– Шраго в часе езды от аэропорта, – сказал Джульетта.

– Скажи, чтобы поспешил. Он полетит следующим рейсом.

– И насколько он отстанет от Ричера?