Джек Ричер, или Средство убеждения

Я продолжал отчаянно работать ногами. Прошла целая минута. Замерзшие пальцы начали неметь. Глаза пылали. Прошло больше минуты. Я молотил руками и ногами, прокладывая себе дорогу через поток воды. Сражался словно одержимый. И вдруг я ощутил перемену в течении. Я нашел край! Мне показалось, я ухватился за телеграфный столб, высунувшись из окна курьерского поезда. Я пробился сквозь кожу трубы, и новое течение схватило меня за руки, ударило по голове, закружило, и я вдруг закувыркался вверх тормашками в неподвижной, прозрачной и ледяной воде.

«А теперь думай. Где верх?» Собрав всю волю до последней капли, я перестал барахтаться. Свободно завис в воде, пытаясь определить, куда меня поднимает естественная плавучесть. Я никуда не двигался. Мои легкие были совершенно пусты. Я стиснул губы. Делать вдох нельзя! У меня была нулевая плавучесть. Я никуда не двигался. Неподвижно завис в воде, в кубической миле черного океана. Я открыл глаза. Огляделся вокруг. Посмотрел вверх, вниз, по сторонам, извиваясь и крутя головой. Ничего не увидел. Я словно попал в открытый космос. Вокруг был только кромешный мрак. Ни одного лучика света. «Назад никто не возвращался».

Я ощутил слабое давление на грудь. Но не на спину. Значит, я висел в воде лицом вниз, практически неподвижно, медленно всплывая вперед спиной. Я постарался сосредоточиться. Зафиксировал это ощущение в сознании. Определил свое положение. Выгнул спину. Вытянул руки вперед, к поверхности. Выбросил ноги вниз. «Пошел! Только не дыши!»

Я как безумный заработал ногами, совершая огромные гребки руками и стиснув губы. У меня нет воздуха. Я развернул лицо так, чтобы первым на поверхность воды вырвался мой рот. Как далеко еще плыть? Надо мной расстилалась сплошная чернота. В ней не было ничего. Я погрузился на целую милю. У меня совсем нет воздуха. Я понял, что умру. Разжал губы. В рот хлынула вода. Я глотнул ее в легкие и закашлялся, упрямо продолжая молотить ногами. Перед глазами у меня поплыли багровые круги. Голова гудела. Меня словно колотила лихорадка. Я весь горел. И тотчас же замерзал. Затем мне показалось, что я укутан в толстое пуховое одеяло. Очень мягкое. Я перестал что-либо чувствовать.

И тогда я перестал барахтаться, потому что понял, что мне не выплыть. Поэтому я открыл рот, чтобы сделать вдох. Хлебнул соленую воду. Мою грудь схватила судорога, и я закашлял, выплевывая воду. Еще пару раз втянул ее в себя и исторг обратно. Я дышал чистой водой. Я снова принялся работать ногами. Сделал все, что мог. Один последний гребок. Я вложил в него все силы. Затем закрыл глаза и застыл неподвижно, дыша холодной водой.

Через полсекунды я вынырнул на поверхность. Прикосновение воздуха к моим щекам оказалось нежнее ласк возлюбленной. Я открыл рот, моя грудь судорожно сжалась, извергая фонтан воды, и я жадно глотнул воздух. После чего я забарахтался как сумасшедший, пытаясь подставить лицо сладкому холодному кислороду. Я просто работал руками и ногами и дышал, всасывая воздух и выдыхая его, кашляя и отфыркиваясь.

Я развел руки в стороны, поднял ноги на поверхность и откинул голову назад, широко раскрыв рот. Моя грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, наполнялась и опустошалась. Она двигалась невероятно быстро. Я чувствовал себя безмерно уставшим. И умиротворенным. Мое сознание было затуманенным. В мозгу не осталось кислорода. Целую минуту я пролежал в воде, только дыша. Мое зрение прояснилось. Я увидел над собой облака. Сознание тоже начало проясняться. Я продолжал дышать. Вдох, выдох, вдох, выдох, стиснув губы, шумно, сопя словно паровоз. У меня начала болеть голова. Перевернувшись на живот, я огляделся по сторонам, ища горизонт. Ничего не увидел. Я поднимался и опускался на высоких волнах. Вверх и вниз, вверх и вниз, футов на десять – пятнадцать. Я заработал ногами, подгадывая так, чтобы следующая волна подняла меня на гребень. Посмотрел вперед. Ничего не увидел и снова провалился во впадину.

Я не имел понятия, где нахожусь. Развернувшись на девяносто градусов, я поднялся на гребень следующей волны и посмотрел вправо. Быть может, где-то рядом есть лодка. Лодок не было. Не было вообще ничего. Я был один посреди Атлантики. Меня куда-то несло. «Назад никто не возвращался».

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я поднялся на гребень и посмотрел влево. Ничего. Провалившись вниз, я дождался следующей волны, поднялся вверх и посмотрел назад.

Я находился в ста ярдах от берега.

Я смог разглядеть особняк. Освещенные окна. Стену. Ослепительное сияние прожекторов. Я натянул рубашку на плечи. Промокшая насквозь, она была тяжелой. Набрав полную грудь воздуха, я перевернулся на живот и поплыл.