Джек Ричер, или Вечерняя школа

– Я хочу сказать, что данная последовательность событий может быть истолкована разными способами.

– Назовите хотя бы один из них, для примера.

– Слишком много странных совпадений.

– Еще один способ.

– Транспортный отдел полиции является источником утечки информации.

– И кто же получатель информации?

– Какое-то мафиозное сообщество. Но не итальянцы. Немцы, страдающие ностальгией. Организация, в которой есть члены, филиалы, правила и многое другое. А также цели и амбиции. Таковы наши сведения.

Гризман молчал.

– Я сожалею, – сказал Ричер. – Мы храним собственные секреты и не суем нос в ваши.

– У вас есть рабочая гипотеза?

– Лишь два варианта. Первый состоит в том, что они украли фургон и спрятали в другом гараже, находящемся примерно в трех кварталах отсюда. Зачем? Каким может быть объяснение? Они намерены пробраться сюда ночью и выехать под покровом темноты? Возможно, это двойной обман? Или тройной? Все слишком странно и сложно. Я предпочитаю второй вариант.

– И в чем он состоит?

– Полицейский из транспортного отдела солгал.

– Это очень серьезное обвинение.

– Они украли фургон и уехали. Парень у моста смотрел в другую сторону. Подобные вещи случаются. Пойдем дальше. Именно так действует мафия. Это порт. Вам нужно взглянуть на ситуацию по-новому.

Гризман ничего не ответил.

– Таким образом, то, что мне сейчас сказала курьер, представляется вполне логичным.

– Едва ли ее можно считать надежным свидетелем.

– Тут я согласен.

– Что было в фургоне? – спросил Гризман.

– Какой вариант показался бы вам самым плохим?

– Их множество.

– Так вот, это хуже любого из них. Поверьте мне. Вот почему мы должны ставить все под сомнение. Чтобы понять, где искать.

– Пожалуй, коррумпированный полицейский из транспортного отдела – это один из вариантов, – сказал Гризман.

– Вы знаете своих людей. И сами мне говорили, что ждете подходящего момента. Вы сказали, что не можете арестовать их за воображаемые преступления. Вы говорили, что вам нужны настоящие.

Гризман немного помолчал.

– Сегодня утром я встречался с их лидером, – наконец заговорил он. – Так уж получилось, что он был последним, кто видел посредника, помогавшего доставать фальшивые документы. Он хотел знать новую фамилию Уайли. У него была копия фоторобота. Этого человека зовут Дреммлер. Он импортирует обувь из Бразилии. Я должен пойти в его офис. У меня нет возможности пригласить его к себе. Он сказал, что у него есть свои люди в таких местах, что я буду очень удивлен. И еще он заявил, что я пытаюсь противостоять могущественной силе, которая скоро станет еще могущественнее.

– Нам нужно нанести герру Дреммлеру визит.

* * *

Гризман привез их на многофункциональную улицу, находившуюся примерно в четырех кварталах от бара с лакированным деревянным фасадом. Очевидно, в этой части города разрешалось использование неона. Дреммлер занимал узкое четырехэтажное здание, подвергшееся реконструкции в пятидесятых годах. Вдоль всего фасада, от окон верхнего этажа до желоба для стока дождевой воды, шла яркая рекламная надпись. Крупные красные буквы, сложный каллиграфический шрифт, словно это знаменитая марка. Как старомодный знак «Кока-колы» в Америке. Он гласил: Schuhe Dremmler; Ричер решил, что это означает «Обувь Дреммлера».

Лифт поднимался медленно. Дреммлера на месте не оказалось. Секретарша сказала, что ему кто-то позвонил и он ушел. Она не знала куда. И понятия не имела, когда он вернется.

* * *

Они отправились в консульство, и Гризмана пригласили войти. Остальные приехали туда до них. Труп Уайли отвезли в морг американского военного госпиталя в Ландштуле в санитарном автомобиле, организованном Ороско. Курьера заперли в подвале, где она дожидалась судебного исполнителя США, наручников и самолета до Даллеса [21]. Иранец сидел на стуле у окна. Его привезли Ороско и его сержант. Все прошло легко и спокойно, без сопутствующих потерь. К счастью, дверь открыл сам иранец. Далее произошло обычное похищение. Парень выглядел смущенным. Прежняя жизнь закончилась, и его ждала новая в месте, которого он никогда не видел.

Ороско сказал, что никто не возражал. Бишоп заявил, что и сам собирался отдать такой приказ. Соответствующий рапорт будет составлен и отправлен в Вашингтон. Бишоп поблагодарил Ороско хотя бы за то, что они сэкономили время. Уайт был счастлив. Он заботился об агентах, ведущих полевую работу. Вандербильт выглядел мрачным. Он сказал, что теперь у ЦРУ нет в Гамбурге ни одного агента.