Джек Ричер, или Вечерняя школа

Затем они увидели огромный современный металлический ангар, широкий, в форме луковицы, с красной неоновой вывеской, поставленной на металлический каркас, и уходящий высоко вверх сложный каллиграфический шрифт, как старомодный знак «Кока-колы» в Америке. Надпись гласила Schuhe Dremmler, что означало «Обувь Дреммлера».

Гризман сбросил скорость, и они медленно проехали мимо. Все вокруг заливал яркий, как на стадионе, свет. За ангаром находился пирс. По-видимому, обувь доставляли на кораблях, затем заносили через задние двери внутрь, где составляли маршрут доставки, проводили инвентаризацию и упаковывали, после чего складывали в грузовики, уже с внешней стороны ангара. Миллион пар в неделю. Очевидно, требовалась вечерняя смена. Возможно, неполного состава. Казалось, здесь работают только с половинной нагрузкой. Ну, может быть, чуть больше.

– Ты уверен, что контейнер здесь? – спросил Ороско.

– Какие слова из фразы «интуитивная догадка» тебе непонятны? – поинтересовался Ричер.

– Мы подождем, когда они закончат работу?

– Возможно, они будут трудиться всю ночь.

– Здесь может находиться пятьдесят человек.

– И каждый занят своим делом. Мы можем пройти в сотне ярдов от них, но они не обратят на нас внимания. Возможно, фургон охраняют. Однако нас четверо. Можно считать это фактом.

– Если фургон здесь.

Они остановили автомобили, миновав два здания, и вышли во влажный вечерний воздух.

– А на контейнерах, которые нам нужны, есть надписи, говорящие о том, что это? – спросила Синклер.

– Я не видел, – ответил Ричер. – Но, судя по тому, что рассказал Хелмсворт, бомбы представляют собой металлические цилиндры весом в пятьдесят фунтов, спрятанные в брезентовые рюкзаки.

– На них есть надписи? – еще раз спросила Мэриан.

– Я уверен, что есть коды для каждого серийного номера и дата производства. Но не так, как на багажнике автомобиля. Там не будет написано, что это такое.

– Вот почему они еще не запаниковали.

– Если только не отыскали журналы с кодами. Это может дать им подсказку.

– Но там все зашифровано.

– Как сказал генерал, подумай про День Д. Я уверен, что мы их найдем.

– Тут склад, забитый обувью. Я думаю, твоя догадка неверна. Найти то, что нам нужно, нереально.

– Как и прикреплять атомную бомбу к опорам моста и бежать со всех ног.

– Но это было много лет назад.

– Они не знают, что попало к ним в руки. Они рассчитывают, что там пулеметы, может быть, гранаты. И сейчас озадаченно почесывают в затылке.

– Да, такой вариант возможен. Но у нас только один шанс.

– Тогда будем надеяться, что мы не ошиблись.

– А если ошиблись?

– Давайте послушаем Гризмана, – предложил Ричер.

Полицейский пожал плечами. Он считал Дреммлера дерзким и амбициозным политическим активистом и подстрекателем. Дреммлер интересовался различными движениями и историями о могуществе, которое великий человек может обрести, если нанесет удар в нужное время. Гризман считал, что однажды Дреммлер станет очень опасным. Но до сих пор он лишь разговаривал и не переходил к действиям. Отсюда и неопытность. Вот почему он, возможно, оказался в сложном психологическом состоянии, когда реализовал свой первый большой проект. Никто не планировал дальнейшие действия. Так что весьма вероятно, что сейчас Дреммлер решил немного прийти в себя и успокоиться. В безопасном месте. И, скорее всего, он выберет собственную недвижимость. Практически наверняка. Откуда сможет все контролировать. Человеческая природа.

– Если это он, – сказала Синклер.

– Есть только один способ узнать это наверняка, – ответил Ричер.

* * *

Они решили, что нет никакого смысла прятаться, дорога в доках была ярко освещена. Как и весь пирс. Темной оставалась только вода. Они развернулись и поехали обратно к «Обуви Дреммлера». Сначала Гризман, за ним Бишоп притормозил и остановился у тротуара. Сержант Хупер обогнал их и направился к красной неоновой надписи. К главным воротам.

И свернул к ним.

Вблизи ангар выглядел огромным. Какой-то блестящий гальванизированный металл. Никаких щелей, окон или иллюминаторов. Крыша больше стен. Выпуклая и круглая, точно ломоть домашнего хлеба. Или пышная женская прическа. Ребристая, штампованная и составная. Стены под ней казались короткими. В той, что выходила во двор, имелось около пятидесяти въездов для грузовиков. Поднимающиеся двери, как в пригородных гаражах, но больше, раскрашенные в основные цвета, с пластиковыми круглыми окнами. За окнами горел яркий свет. Около тридцати дверей были открыты, все слева направо, по порядку. Первые двадцать работали напряженно. Грузовики въезжали и выезжали. Следующие десять не использовались. Оставшиеся двадцать справа были плотно закрыты. Вечерняя смена. Может быть, их открывали только во время авралов.

Они подъехали ближе.

Внутри ангар оказался размером со стадион; там работали конвейеры, штабеля коробок поднимались почти до самого потолка, вокруг сновали вилочные погрузчики. Рабочие были в больших желтых наушниках, защищавших от шума.

Это могло им помочь.