Джек Ричер, или Вечерняя школа

– Дорожно-транспортное происшествие, виновник скрылся, – сказал Гризман. – Серьезно пострадал ребенок. Водитель даже не остановился. Мы думаем, что преступление совершено на этой машине, но ее владелец категорически все отрицает. Мы рассчитываем найти кровь и волокна, но это будет непросто.

У другой машины, маленького купе, были открыты все двери, и мужчина в белом халате что-то делал внутри.

– Мы снимаем отпечатки пальцев, – пояснил Гризман. – Совершено убийство. Мы думаем, что преступник, возможно, был последним пассажиром жертвы. Она работала проституткой. Иногда эта профессия бывает опасной.

Ричер подошел поближе взглянуть на симпатичную машинку, особенно по сравнению с его потрепанным «Шевроле». Она была безупречно чистой, сверкала в лучах ослепительного света и казалась совершенно на месте в этом идеальном помещении.

– Очень чистая машина, – сказал Ричер.

– И квартира такая же.

– У нее была домработница?

– Полагаю, приходящая уборщица.

– Похоже, она и свою машину отдавала в мойку. Возможно, регулярно. Ее чистили и покрывали воском, снаружи и внутри. И это хорошо. Не будет большого количество старых отпечатков.

Гризман сказал что-то по-немецки лаборанту – скорее всего, попросил сообщить, что удалось обнаружить. Тот ответил и стал показывать на разные части машины. Гризман засунул голову внутрь, чтобы лучше все увидеть, затем с задумчивым видом вылез наружу и сказал:

– Мы думаем, на замке ремня безопасности остался частичный отпечаток большого пальца левой руки. Но он совсем маленький и смазанный, потому что кнопка ребристая. Наверное, то же самое на язычке замка, но поверхность там из жесткого пластика, с маленькими бугорками, чтобы не скользили руки. Видимо, одно из правил безопасности. Нам стоит поговорить с соответствующим департаментом, но пользы от них немного.

– А какой марки машина? – спросил Ричер.

– «Ауди», – ответил Гризман.

– В таком случае «Ауди» нам уже помог. Около года назад у моего приятеля была такая же проблема. В Форт-Худ, который по размеру почти равен Гамбургу. Семейные казармы, расположенные за территорией части. «Ягуар», но, как и «Ауди», машина премиум-класса. У них хромированные дверные ручки. Выглядит дорого и роскошно, а еще блестит в темноте, и ее легко найти. Все эти мелочи, как говорят производители, положительно действуют на восприятие пользователя. Пассажир засовывает внутрь средний палец и тянет на себя ручку. Не мизинец, потому что тот слабый, и не безымянный, поскольку тогда ему придется еще на двадцать процентов повернуть запястье, а это уже неудобно. Так что всегда работает средний палец. Я думаю, вам нужно разобрать дверь и снять отпечатки с внутренней стороны ручки. Такой совет дал бы вам мой приятель.

Мужчина в лабораторном халате сказал что-то по-немецки возмущенным тоном, и Ричер догадался, что он понимает по-английски.

– Мы в любом случае собирались это сделать, – сказал Гризман. – Ваш приятель добился осуждения преступника?

– Нет, – ответил Ричер. – Цепочка улик рассыпалась в прах. Он смог доказать, что на ручке имелся отпечаток пальца мужчины, но не то, что эта ручка была от машины его бывшей жены. Адвокат защиты сказал, что она могла быть от какой угодно машины.

– И что ему следовало сделать?

– Прежде чем он начал искать отпечатки, ему следовало выцарапать свои инициалы на внешней поверхности ручки. Пока она еще была на двери. Бормашиной дантиста. Причем обязательно запечатлеть момент, как он это делает. Общий план, чтобы поместилась вся машина, а потом с близкого расстояния.

Гризман заговорил по-немецки, выдавая длинный список инструкций. Ричер уловил слов zahnarzt, которое выучил, когда у него заболел зуб во Франкфурте, – «дантист». Парень в халате выслушал Гризмана и кивнул.

* * *

Они вернулись в комнату для допросов, когда Клопп уже собрался уходить. Художник выдал им копию фоторобота, сделанную цветными карандашами. Гризман сказал, что отправит еще одну в Маклин, а оригинал оставит в деле.

Ричер и Нигли подошли со своей копией к двери с окошком из армированного стекла, пропускавшего внутрь тусклый свет. Американец выглядел ровно так, его описывал Клопп, и художник отлично справился со своей задачей. Светлые волосы, обтягивающая череп кожа, брови и скулы, горизонтальные и параллельные друг другу, как две полосы на устаревшем шлеме футболиста, сверкающие глаза. Плюс две вертикальные линии, нос, похожий на клинок, и морщина на правой щеке, как будто губы американца растягивались только в кривой, сардонической улыбке. Он был в джинсовой куртке, как у Ричера, светло-коричневой, во всех смыслах настоящей, и белой футболке. Ключицы торчали точно так же, как скулы, на шее выступали жилы. Кое-что повидавший на своем веку и уже немолодой человек.

– Военный? – спросила Нигли.

– По фотороботу определить трудно, – ответил Ричер.

– Тогда почему мы остались?

– Я не знаю. Рэтклифф сказал, что мы можем получить все, что потребуем. А я не хочу попасться в ловушку чужой ошибки.

– Вторая встреча вполне может состояться и не в Гамбурге.