Джек Восьмеркин американец

Старику захлопали. Дмитрий Чурасов заявил, что тоже отдает свою избу на слом. Были еще такие же заявления. Только Пелагея Восьмеркина сказала, что ломать свою избу она не позволит.

Высказались почти все, и Николка собрался голосовать план. Капралов крикнул:

— И голосовать, Николка, нечего. Ясно, что все «за». Только вот вопрос о монете не решен.

Николка ответил, что по этому поводу разговор будет особый, в правлении. План Чарли был принят единогласно.

Собрание подходило уже к концу. Чумаков клевал носом в углу и изредка похрапывал. Быстро было принято несколько постановлений. Джек и Чарли должны были составить календарный план тех работ, которые можно было начать до отыскания средств. Такими работами были признаны: разборка изб, заготовка материала для плотины, рубка дубов.

Когда дело дошло до аллеи, с небольшой речью выступила Татьяна. Она заговорила тихо и нерешительно, как существо из другого мира.

— Жалко рубить дубы, товарищи, — сказала она. — Эти деревья посажены еще при императоре Павле, и им больше чем по сто лет. Они усадьбу украшают…

Николка махнул рукой:

— Как ты, Татьяна, не понимаешь! Нам важно к новой жизни пробиться, а ты за деревья заступаешься. Ведь мы их на плотину пустим и ток получим электрический. Украшали усадьбу сто лет, а теперь пусть искру коммуне дадут.

Татьяна умолкла и отошла в сторону.

Валить дубы решено было на другой день с утра.

А ночью Джек проснулся в своей комнате от каких-то странных звуков. Он сразу не понял, в чем дело, и сел на кровати. Все было тихо. Потом послышались как бы заглушенные рыдания.

— Татьяна, ты? — спросил Джек. — Никак плачешь?

— Плачу.

— Чего?

— Дубов жалко. Как это усадьба без дубов будет? Если вернутся братья, они не узнают Кацауровки. Я тебе не говорила, да теперь это и неважно, но ты знаешь, у нас даже на гербе дубовый листок был…

— Брось! — сказал Джек с раздражением. — Я думал, у тебя зуб болит, а ты о дубах. Дороги надо обсаживать фруктовыми деревьями, а не дубами. Вот вырубим аллею и яблонь насадим.

— Конечно, не насадите…

Прения по производственному плану между Татьяной и Джеком продолжались еще минут десять. На последнюю фразу Татьяны Джек ничего не ответил. Он заснул.

План Чарли трещит

На другой день четверо коммунаров с двумя старыми пилами вышли валить дубы на большой аллее.

Скоро все четверо вернулись назад. Удалось повалить только два дуба, на этом работа остановилась. Зубья пил ломались о древесину, уж больно толсты были дубы, а пилы — стары. В коммуне оставалось еще две пилы, но их побоялись пустить в дело. Если сломать и их, то чем дрова пилить зимой?

С электричеством тоже не повезло. Егор Летний, Чарли и большая группа коммунаров ходили на речку смотреть место, где плотину ставить. Место было далеко от коммуны и не больно удобное. Летний заявил, что, прежде чем свозить сюда материалы, надо посоветоваться со специалистом-инженером. Коммунары согласились с этим, и таким образом откладывалась и вторая работа.

Оставалась последняя — разборка изб.

Через день после общего собрания Николка Чурасов с братом Дмитрием поехали в Починки, чтобы подготовить свою избу к сносу. С ними отправился и Егор Летний. К вечеру вернулся обратно один Дмитрий с полным возом домашнего скарба. Немного погодя пришла плачущая Клавдия, жена Дмитрия. Ее задержали бабы в Починках, все жалели, что Чурасовы без дома остаются.

Дмитрий сказал Джеку, что избу можно ломать хоть завтра.

— А где Николка? — спросил Джек.

— В город уехал с писателем. Просил без него дом ломать. Сказал, что раньше трех дней не вернется.

Избу Чурасовых разобрали быстро, в два дня. Вышли всей коммуной, потому что другой работы пока не было. Все эти два дня вокруг избы шел митинг. Приходили мужики, вступали в спор с коммунарами, все доказывали, что больно коммуна торопится. На разборке избы безотлучно находился Капралов, давал разъяснения всем желающим и протокол общего собрания показывал, где было об избах сказано. Некоторым крестьянам решительность коммунаров понравилась, и они заговаривали о приеме в члены коммуны. Были и такие, которые по пять раз за день то просились в члены, то отказывались. Старухи пророчили беду, и это действовало на крестьян. Но молодежь была на стороне коммунаров и даже помогала таскать бревна.

Джек и Чарли в разборке избы участия не принимали. Они поехали в деревню Пичеево смотреть водяную мельницу. Там под брызгами ледяной воды они спустились к колесу, обмерили его, зарисовали со всех сторон. Работники на мельнице, белые от муки и веселые, заметили ребят, обступили их, начали расспрашивать.

— Али прудить Миножку собираетесь? Мельницу поставить хотите, что ль?

— Ну да, хотим, — ответил Джек.

— Да ведь жерновов-то теперь нигде не достанешь.

— Мы без жерновов молоть будем. Нам мука нужна побелее вашей, чтоб огнем светила.

— Какая же это мука?

— А электричество.

— Да нешто от мельничного колеса искра будет?

— Обязательно.

Рабочие начали смеяться, и мука сыпалась с их белых ресниц и усов.

— Не даст вам Миножка тока. Больно река не специальная.

— Приходите на открытие станции!