Джекаби

— У нас гость, — сказала Мона. — Мистер... Джекаби, кажется? Это миссис Морриган.

— Миссис Морриган. Ну, разумеется, — ласково произнес Джекаби. Он опустился на колени рядом с фигурой. — Здравствуйте, миссис Морриган. Это такая честь. Вы меня слышите?

Я передвинулась в сторону к дивану, чтобы получше разглядеть пожилую женщину за Джекаби. Она была худой и светлокожей с серебряно-белыми волосами. Ее лицо — вот что поразило меня особенно. Ее тонкие серые брови были словно перекошены от скорби. Тонкие губы были напряжены и слегка вздрагивали, когда она глубоко вздыхала. Вдруг ее голова откинулась на подушки, а рот открылся в трагической пантомиме крика. У меня заныло внутри от симпатии к этой бедной измученной женщине.

Ее челюсть дрожала, пока она выдыхала остатки воздуха. На мгновение мы оказались в подавляющей тишине. Она вновь медленно вдохнула, и все ее тело превратилось в очередной крик, не слышимый для нас.

По моему позвоночнику пробежал холодок. За очевидной странностью этого зрелища крылось что-то еще, что-то глубоко тревожащее было в немом крике этой женщины. Необъяснимый спазм горя и ужаса заставил меня содрогнуться. Будет ли такой моя жизнь, если я последую за Джекаби? Полная смерти, сумасшествия и отчаянья за каждой дверью?

— Иногда на нее находит, — произнесла Мона шепотом. — Так всегда было. Она не может это контролировать. Эти приступы похожи на судороги... правда, я не видела ничего подобного в своих учебниках по медицине. Дома она могла неделями, иногда даже месяцами жить без них. Здесь должно было быть еще лучше. Всего неделя, как мы сняли эту квартиру и тут такое... хуже обычного. Не проходит со вчерашнего дня.

— Со вчерашнего дня? — переспросил Джекаби.

— Да, с раннего утра вчерашнего дня и всю ночь.

Тело миссис Морриган просело, когда воздух вновь покинул ее тело. Ее глаза остались открытыми и были устремлены на Джекаби. Ее рука потянулась к нему, он аккуратно накрыл ее своей. Самый человеческий жест, что я за ним заметила. Потом ее глаза закрылись, все началось по новой.

Джекаби наклонился как можно ближе и что-то прошептал ей на ухо. Мона с беспокойством за ним наблюдала. Миссис Морриган снова открыла глаза и печально кивнула в ответ детективу. Она продолжила свой немой крик, но ее тело слегка расслабилось. Джекаби положил ее руку обратно на кровать и встал.

— Спасибо, — сказал он вслух, и вышел в гостиную квартиры. Мона последовала за ним, прикрыв тихонько дверь.

Детектив откинул темные непослушные волосы назад и вновь надел шапку.

— Что вы ей сказали? — спросила Мона.

Джекаби задумался над ответом.

— Ничего важного. Мисс О'Коннор, спасибо за ваше время. Боюсь, я не могу помочь миссис Морриган, но, если это вас утешит, ее состояние улучшится уже сегодня.

— Сегодня? — переспросила она. — Вы говорите так уверено.

Джекаби вышел в коридор и повернулся. Я встала и выскользнула за ним.

— Я довольно уверен, да. Позаботьтесь о своей пациентке, мисс О'Коннор. Всего хорошего.

Мы были уже у лестницы, когда я услышала, как за нами закрылась дверь. Мы с Чарли сразу же засыпали детектива вопросами. Что он сказал? Что это были за судороги? Почему он так уверен, что они пройдут уже сегодня?

— Она не страдает от судорог. Она оплакивает. А остановится все сегодня, потому что завтра мистер Хендерсон умрет, — голос Джекаби был спокойным, скрывавшим лишь небольшую заинтересованность. Словно у ботаника в разговоре о редком виде орхидей, — Миссис Морриган — банши.

На несколько ступенек слова повисли в воздухе.

— Оплакивает? — переспросил Чарли.

— Она банши? — выпалила я. — Та старушка? Так значит она наш убийца?

— Наш убийца? — Джекаби остановился на лестничной площадке и развернулся ко мне. Я споткнувшись замерла. — Как, во имя всех святых, вы до этого додумались?

— Ну, вы же это сказали, не так ли? В комнате жертвы было что-то нечеловеческое. Что-то древнее. И башни... это те, чей крик способен убить, правильно? Разве они не те, кто... закричат тебя до смерти?

Слова выскользнули из моего рта и спрятались в тени, словно боясь, что их увидят рядом со мной. Взгляд, которым смотрел на меня Джекаби, не был злым, скорее жалким. Это был взгляд, которым смотрят на маленького щенка, который падает с кровати, гоняясь за своим хвостом.

— Значит, не наш убийца?

— Нет, — сказал Джекаби.

— Что ж, это хорошо, — я сглотнула.

— Оплакивать, — произнес Джекаби в сторону Чарли, — это такое выражение горя по умершему. — Он отвернулся и продолжил объяснение, пока мы спускались. — По традиции, женщины, зовущиеся «плакальщицами», исполняли печальные элегии на похоронах в Ирландии.

— Считалось, что у нескольких семей «плакальщицами» были феи. Эти сказочные женщины, пришедшие с другой стороны холма, назывались «женщины со стороны», что в Ирландии звучит, как «бан-ши». Они были преданы выбранным семьям и исполняли самые печальные элегии, когда умирал член их семьи. Даже если они были вдали от него, и новость о его смерти еще не дошла до домашних. Как вы догадались, семья мисс О'Коннор принадлежала к числу привилегированных домов, выбранных банши.