Джекаби

— Потому что «шимпанзе» было еще мягко сказано. Я сам с трудом могу прочесть, что написал. Куда проще вообще пропустить это действие. Я могу диктовать свои выводы вам в конце дня, удобно расположившись в кабинете.

— Ну, все же я считаю, что и для себя мне нужен блокнотик. Думаю, я буду куда презентабельнее смотреться с кожаным блокнотом. О, и с увеличительным стеклом. С увеличительным стеклом я еще больше буду походить на детектива.

— У меня есть несколько, но почему вам так хочется почувствовать себя детективом? Я нанимаю вас в качестве помощника в расследованиях, а не детектива. Увеличительное стекло поможет вам почувствовать себя следственным помощником? Если так, я с радостью одолжу вам одно, пока вы будете привыкать к новой роли.

— Не поймите меня превратно, сэр, но умеете же вы лишать события радости. — Я поплотнее закуталась в пальто, спасаясь от холодного ветра. — Значит, мы здесь закончили?

— Не мы. Мне нужно еще кое-что сделать. — Детектив бросил взгляд наверх и вниз, потом еще раз на переулок. — Встретимся в моем офисе. Думаю, запах уже будет терпимым. Ознакомьтесь с местом... и заклинаю вас, не соскользните в пруд. Грязь на удивление такая скользкая.

— Я не заметила никакого пруда... Он где-то поблизости?

— Нет. На третьем этаже. Вы не пройдете мимо. — Джекаби поставил ногу на шатающуюся пирамиду и быстро взобрался по импровизированной лестнице.

— Постойте, а что это вы делаете? — Я схватилась за самую верхушку конструкции обеими руками, стараясь зафиксировать её, потому что она грозилась вот-вот разрушиться.

Джекаби схватился за металлическую решетку и запрыгнул на узкий балкон.

— Мне нужно вернуться в квартиру 301. Если Артур Брэгг был репортером, который оказался в самой гуще событий, а теперь у него дыра в груди и отсутствует несколько пинт крови... — Он позволил неоконченной фразе повиснуть в воздухе.

— Ну конечно, — отозвалась я. — Он скорее всего был убит за что-то написанное им. Но... почему вы не хотите, чтобы я шла с вами?

— Потому что... — Джекаби поставил ногу на тонкие металлические перила и ухватился за следующий балкон. Когда он подтягивался вверх, то носками обуви провел по кирпичной стене. — Вы провели со мной все утро и ни разу не упали в обморок, ничем в меня не запустили и не превратились в водоплавающую птицу. Мне бы очень хотелось, чтобы хотя бы в первый день так все и оставалось.

— Вот как. — Я начала понимать, что проще принять слова детектива на веру, нежели просить объяснение. — Тогда увидимся позже у вас в офисе?

Джекаби приземлился на балкон третьего этажа и принялся открывать окно. Потом замер, на что-то пристально уставился и что-то пробормотал.

— В чем дело? — крикнула я.

— Ни в чем. Это окно в конце коридора. Отсюда мне видно дверь мистера Хендерсона. — Он открыл окно и закинул внутрь ногу.

— Не попадитесь! — предупредила я самым громким шепотом.

— К слову об этом, — сказал он, останавливаясь, — в моем кабинете стоит банка с пометкой «Залог». Если вы ничего не услышите обо мне к вечеру, тогда просто принесите её в полицейский участок на Мейсон Стрит, сделаете? Меня обычно помещают в первую или вторую камеру. Вот и умничка. Тогда до скорого!

Джекаби исчез в окне, и уже знакомое ощущение скользнуло вверх по моему позвоночнику. Все было таким новым и невероятным сегодня, ровно до этого момента. Но быть оставленной не удел, вот так, вот уж в чем мне вполне хватало опыта.

Мой отец был очень уважаем в определенных научных кругах, и эта известность держала его вдали от нас в вечных командировках. Конечно, со мной была мама, но её самые смелые амбиции включали в себя зонтики от солнца и бутерброды с огурцами. Большинство маленьких девочек, вероятно, предпочли бы играть в дочки-матери, чем интересоваться работой своего отца. Но у них не было бесстрашного Дэниела Рука в качестве отца. «Работа» для него означала поездки в экзотические страны в компании других таких же одетых в хаки искателей приключений. Сколько раз я умоляла его показать мне настоящие раскопки, но все напрасно. В то время, как он исследовал потерянные цивилизации и раскапывал кости чудовищных животных, я исследовала сад и полола сорняки за вознаграждение в два пенса.

Сейчас я не в мамином саду. Я стояла под балконом в аллее, где слегка пахло протухшей рыбой и водой после стирки. Моя голова кружилась от событий сегодняшнего дня, словно с трудом балансировала на неустойчивой конструкции. В этот раз все иначе. За последний час у меня было куда больше настоящих приключений, чем за все время моего пребывания дома или за границей.

Инспектор Марлоу придерживался того же мнения, что и мой отец. «Это неподходящее для женщин дело», — сказал он. Но Джекаби не был против моего погружения в эти ужасы и интересовался моим мнением. От чего предвкушение дальнейшей работы с этим сумасшедшим детективом становилось особенно волнительным. Оглядываясь назад, думаю, мне следовало меньше бояться быть оставленной не удел и в безопасности и больше бояться маячившей впереди пропасти.