Джекаби

Тирада приостановилась, когда Свифт неуклюже преодолел ступеньку перед входом, отбросив руку Марлоу, который инстинктивно потянулся помочь ему. Чувствуя себя немного виновато, я все же облегченно вздохнула, понимая, что у Джекаби куда больше времени, чем я предполагала. Комиссару предстояло преодолеть три лестничных пролета.

На этой мысли я выбралась из тепла собравшейся толпы и отправилась по морозным мощенным улочкам назад на Орг Лейн.

Глава девятая

К тому времени, когда я нашла дорогу обратно к 926 Огр Лейн, солнце уже стояло в зените, а снег попрятался в уличных подворотнях. Я уверенно шагнула в сторону здания, которое отныне станет моим рабочим местом.

В полуденном солнце красный цвет входной двери казался еще насыщенней. Я была безмерно счастлива, обнаружив, что она, как и прежде, не заперта. Внутри практически исчезнувшую вонь вытеснил хрустящий морозный воздух, беспрепятственно проникающий в распахнутые окна. Я повесила шляпу и пальто на вешалку, отметив, что мой чемодан стоял там, где я его оставила и второй раз оглядела комнату. У стены с дверным проемом стояла видавшая виды скамья, которую, возможно, спасли от несчастной участи до конца своих дней стоять в приемной какого-нибудь доктора, но определенные признаки говорили за то, что, скорее всего, её просто украли из церкви. У противоположной стены стоял неиспользуемый письменный стол, на котором высились груды бумаг и пухлых папок. Справа от меня находились полки с книгами и экспонатами, и террариумом, на который я изо всех сил старалась не смотреть.

В дальнем конце комнаты на левой стене находился дверной проем в обрамлении двух картин. На одной полотне изображался рыцарь на коне, протыкающий копьем ящера размером со спаниеля. Как я поняла, это было изображение Святого Георгия, сразившего дракона. На другой было нарисовано бушующие море, по волнам которого деревянное суденышко тащила огромная оранжевая с золотом рыбина. Хотя эти картины были нарисованы в разных стилях и противоположной цветовой гамме, все равно создавалось впечатление, что они были взаимосвязаны. Как и все в доме их связывало какой-то неведомой силой, большей, чем эстетическая логика.

Я пошла было к двери, но остановилась возле стола. На небольшой долине незанятой столешницы между стопками бумаг лежало никому ненужное вечное перо. Я сделала два шага, чтобы обойти стол и схватила ручку, не желая, чтобы она засохла, но мой взгляд зацепился за документ, на котором та лежала. Документ был датирован несколькими месяцами ранее и написан убористым почерком:

Мистер Джекаби совершенно уверен, что все дело разрешится в некоем дьявольском ритуале этим вечером. Он как обычно не потрудился углубиться в детали. Единственная связь, которую я уличил между инцидентами — это участие Отца Графтона и нескольких членов его округа. Предположу, что наши запросы, направленные в церковь, не были встречены с энтузиазмом.

Когда я стал усерднее в своих расспросах, мистер Джекаби сообщил, что в дальнейшем расследование не нуждается в моих услугах, ибо я подвержен проявлению чрезмерного любопытства, поэтому я счел правильным задавать свои «жалкие вопросики» без него. Должен признаться, что испытываю по этому поводу некоторую нервную дрожь, учитывая отвратительную природу случая, но предположу, что мистер Джекаби не стал бы отправлять меня в одиночку, почувствуй он хоть малейшую опасность.

И, несомненно, по возвращении я сделаю запись результатов моего первого независимого расследования.

По сути продолжения не последовало. Я нашла еще несколько страниц, исписанных тем же почерком, но все они датировались более ранними числами. Я почистила перо пальцем и смахнула несколько высохших хлопьев чернил. Потом я закрыла ручку, вернула её обратно на стол и очень сильно попыталась не рассматривать эти бумаги как предзнаменование чего-то зловещего. С меня было довольно тех доброжелателей в моей жизни, которые твердили, что я не смогу то или иное, что мне не по плечу, поэтому последнее, что я намеревалась сделать — это соглашаться с ними.

Я нервно отмахнулась от мыслей и вернула свое внимание к двери. Надавив, я отворила её в коридор, который все длился и длился, пока не закончился четырьмя проемами по два с каждой стороны и винтовой лестницей в самом дальнем конце. Я заглянула в первую дверь.

Книжные полки прекрасной библиотеки от пола до потолка занимали все пространство вдоль стен. Центральный шкаф был устроен так, чтобы свет лился в проходы из окна, выполненного в форме ниши, и это пространство немедленно вызывало ощущение тепла и уюта. Я бы могла часами сидеть в этой комнате, свернувшись калачиком в кресле, но не поддалась искушению и вернулась в коридор, чтобы исследовать остальные комнаты.