Джекаби. Книги 1 - 4

— Договориться? Вы вообще имели дело с мистером Хорнером? Если он еще раз пересечет границу раскопок, его немедленно отправят за решетку. С этого момента участок раскопок считается частной собственностью, и он должен быть огражден от любого вмешательства.

— Даже если он придет в качестве моего личного гостя? — спросил Брисби.

— Я вижу, вы не понимаете, мистер Брисби. — Лэм повернулся непосредственно к фермеру. — Мы ценим ваши усилия и проделанную работу, но сейчас, когда приехал я, в вашем непосредственном участии нет необходимости. Раскопки будут вестись исключительно мною и моими помощниками.

— Что? Я не понимаю.

— Вас он тоже прогоняет, — пояснил Хорнер с ухмылкой.

— Но вы не можете: эта земля пока принадлежит мне!

— Вообще-то, могу, согласно условиям подписанного вами договора. Дилетанты не должны подвергать опасности ценные находки. Кстати говоря, кто эти люди?

Лэм наконец-то заметил нас с Джекаби и посмотрел на нас с подозрением.

— О, э-э-э, доброе утро. — Брисби приподнял руку к полям шляпы в знак приветствия. — Познакомьтесь, это Льюис Лэм. Он здесь, чтобы… м-м-м… исследовать ископаемые останки. Прибыл сегодня утром. Лэм, это мистер Джекаби и мисс Эбигейл Рук — я о них упоминал ранее. Вам будет любопытно узнать, что мисс Рук — дочь еще одного известного специалиста по динозаврам. Дэниела Рука, я верно запомнил?

Я кивнула.

— Вчера она немало помогла с костями, а мистер Джекаби — первоклассный детектив. О нем писали в газетах. Уверен, что если вы хорошенько подумаете, то поймете, как много здесь людей, готовых помочь.

Я улыбнулась и протянула Лэму руку.

— Рада с вами познакомиться, сэр.

Лэм скорчил такую гримасу, будто ему в рот попала какая-то гадость и он решает, проглотить ее или выплюнуть.

— Вот это и есть то непрофессиональное руководство, не допустить которое входит в мои обязанности, — сказал он, проходя мимо меня.

Я опустила руку и обменялась взглядом с Оуэном Хорнером. Он закатил глаза.

— Все, участок отныне закрыт, чтобы тут не махала руками полуграмотная деревенщина и не расхаживали хлопающие глазками невежды. Мистер Брисби, в целях поддержания профессиональных рабочих отношений я закрою глаза на то время, которое мистер Хорнер и эти недотепы-любители уже провели на моем участке, но с этого момента надеюсь, что вы будете строго следовать каждой букве нашего договора. В моем распоряжении есть выдающиеся юристы, и мне не хотелось бы, чтобы вы потеряли ферму из-за нарушения условий.

Лицо Брисби вытянулось, руки безвольно повисли по бокам. Лэм подошел к крытому экипажу, стоявшему в тени амбара, и громко постучал по двери.

— Просыпайтесь, лежебоки! Пора отрабатывать свое жалованье.

Повозка закачалась, и из нее выбрались двое заспанных мужчин. Первый был высоким и худощавым, со смуглой кожей и черными волосами; зевнув и потянувшись, он зашел за повозку. Второй оказался розовощеким пухляком, похожим на перезревший персик, со свекольно-красными веснушками и копной рыжих волос. Протерев глаза, он закинул за плечи рюкзак из мешковины, после чего выхватил из повозки связку алюминиевых шестов, но не удержал их, отчего те с лязгом упали на землю.

Лэм в раздражении простонал, но ничего больше не сказал и зашагал вверх по склону. Рыжеволосый подобрал свои вещи и молча прошел мимо нас, следуя за профессором. Второй мужчина, перекинув через плечо несколько кирок и молотов, также поспешил присоединиться к коллегам. Проходя мимо нас, он остановился и, как бы извиняясь, пожал плечами.

— Профессор производит не очень-то благоприятное первое впечатление, но к нему можно привыкнуть.

— Как будто он производит благоприятное второе впечатление! — фыркнул Хорнер.

— Мистер Брэдли! Я вас жду! — крикнул Лэм на полпути вверх по склону.

Мистер Брэдли тяжело вздохнул и поправил инструменты на плече.

— К нему можно привыкнуть, — повторил он и поплелся дальше.

Брисби отвернулся от удалявшейся процессии и уставился на нас; рот его открывался и закрывался.

— Что это было? — выдавил он из себя наконец.

— Вы поставили не на ту лошадь, — сказал Хорнер. — Я же вам говорил, что нужно было заключать договор со мной.

Фермер выглядел так, будто вот-вот расплачется.

— Ну, по крайней мере, все живы и здоровы и никто никого пока не тащит в суд, — поспешила я приободрить его. — Поэтому можно сказать, все вышло гораздо лучше, чем я смела надеяться. И вы, мистер Хорнер, не швырялись камнями. Я оценила вашу сдержанность.

— Ради вас — все что угодно, красавица, — проказливо подмигнул мне Хорнер, а потом задумчиво посмотрел на предгорья. — Но день только начинается.

Брисби сварил нам горький американский кофе, и, попивая его, мы с задней веранды наблюдали за тем, как вокруг всего участка раскопок постепенно возводится брезентовая стена. Единственным заметным издалека результатом наших вчерашних работ были разбросанные вокруг нее кучки грунта.

— Не надо было мне вчера посылать телеграмму, — уныло произнес фермер, прихлебывая черный напиток. — Жалко, что репортерша приедет зря. Теперь, когда Лэм запретил появляться на участке, и писать особенно не о чем.