Джекаби. Книги 1 - 4

— Джентльмены, — прервала его я. — Вам не кажется, что вы немного отдалились от темы? Да, у вас обоих прекрасные игрушки, но мы сейчас стоим на пороге великой бездны.

Я повернулась к Харону:

— Или отверстия от сука в стволе, ведущего в великую бездну. Вы что-то говорили о правилах?

— Никакого второго шанса, — ответил Харон. — Это первое правило. Можно просить об отсрочке, об услуге, о милосердии, но вы получаете то, что вам дают. Воспользуйтесь как следует своим шансом. Это все, что у вас есть.

— Понятно, — кивнул Джекаби.

— Ни один живой человек не пройдет через эти ворота. Это второе правило.

— Надо было с этого и начинать, — нахмурился детектив. — Зачем тогда они вообще нужны?

— Разве не все люди окажутся здесь? — спросила я. — Ну, как вы сказали, рано или поздно?

— Все, но они уже не будут живыми. Входит душа, но не бренная плоть. Если хотите пройти, придется умереть, то есть оставить здесь свое тело.

— Ну что ж, — подала голос Дженни, — наконец-то у меня преимущество перед вами.

— Ты можешь войти при желании, Дженни Кавано, — пророкотал Харон. — Но тогда уже не вернешься в мир живых. Ты принадлежишь нижнему миру. Ты душа без оболочки. Вспомни первое правило. Это твой шанс, который ты откладываешь. Другого тебе дано не будет.

— Превосходно, — заключил Джекаби. — Вы остаетесь здесь, а я добуду нам ответы.

— Пройти могут только смертные. Это третье правило.

— Все в порядке. Я смертный.

— Да, но часть тебя бессмертна. Внутри дремлет бесконечная сила. Ты можешь перейти на ту сторону. Можешь вернуться. Но твой дар нет. Его с собой не забрать.

— Значит, я перестану быть ясновидцем, — задумчиво произнес Джекаби. — Формально я буду мертв, и дар перейдет к следующему хозяину. А я освобожусь…

По выражению лица моего работодателя было трудно догадаться о его истинных чувствах, но, похоже, он какое-то время действительно обдумывал такой вариант.

Харон указал тощим пальцем на двинувшегося было к нему изобретателя.

— Для тебя переход будет еще менее приятным. В тебе тоже есть искра бессмертия, Оуэн Финстерн, но она тесно связана с твоей сущностью. Волшебный народ не может пройти. Если ты попытаешься пересечь границу, твою душу разорвет надвое. Не знаю, выживет ли хоть какой-то клочок тебя.

— А я и не вызывался, — пожал плечами Финстерн.

— Значит, пойду я, — заключила я, чувствуя, как сжимается сердце. Иногда в компании своих нынешних знакомых я казалась себе совершенно непримечательной, обычной галькой среди драгоценных камней. Нормальной. Скучной. Но теперь, похоже, моя нормальность оказалась как нельзя кстати. — Пойду я.

— Эбигейл… — промолвила Дженни.

— Нет, — тут же возразил Джекаби. — Это слишком опасно. Я не позволю.

— Но выбора у нас особого нет, правда? Либо я, либо никто. — Я покачала головой. — Они и так уже погубили слишком много людей — больше, чем мы знаем, как признался Павел, — и погубят еще больше. Нам нужно узнать, кто стоит за всем. И я это выясню.

Дженни подплыла поближе ко мне и, протянув руку, коснулась щеки. Меня словно обдуло ветерком.

— Ты и так уже много всего сделала, Эбигейл. Мы не вправе просить тебя о таком.

— Тогда и к лучшему, что не просите. Всю свою сознательную жизнь я пыталась проложить свою собственную дорогу, открыть то, чего никто никогда раньше не видел. Что ж, дороги более уникальной мне не найти. Этой мой выбор. Мое приключение. Я могу найти ответы на интересующие нас вопросы. Я пойду.

— Нет, — сказал Джекаби.

— Нет, — сказал Харон.

— Что? — Я повернулась к перевозчику. — Почему нет?

— Ты не сможешь пройти, пока не разорвешь свои связи. Это четвертое правило. У тебя не должно быть ничего, связывающего тебя с миром живых как физически, так и метафизически.

— Что за нелепость? Конечно, меня многое связывает с миром живых. Там все, кого я знаю.

— Эмоции допускаются, Эбигейл Рук. Нельзя иметь при себе канал.

— Канал?

— Проверь свои карманы.

Я достала серебряный кинжал.

— Это не канал. Это всего лишь нож.

— В другом кармане.

— В другом кармане ничего… — Пальцы сжали прохладный гладкий камешек с выгравированными на нем концентрическими кругами. Я вынула его. — Ах да! Как странно. Не помню, чтобы специально брала его с собой.

— Где вы это взяли? — Джекаби заинтересованно шагнул ко мне.

— Павел дал вместе с портретом мистера Финстерна. Я вроде уже показывала вам, разве нет?

— Определенно нет.

Детектив вынул из внутреннего кармана красный мешочек и открыл его. Подкладка сверкала серебром, но внутри оказалось пусто. Джекаби протянул мешочек мне, и я опустила в него странный «сувенир» Павла, после чего мой работодатель быстро завязал тесемку, словно пытался удержать внутри скачущую белку, а не безжизненный камень.

— А что случилось? Что это такое? — спросила я.

Джекаби еще сильнее свел брови.

— Он, должно быть, связан с советом, — осенило меня. — Харон говорит, это канал. Канал, ведущий к чему? К кому?

— Не знаю, — ответил Джекаби. — Но очень хочу выяснить.