Джеки Чан. Я счастливый

Вы знаете, драка очень выматывает. Ладно еще держаться тридцать-сорок секунд, но если продолжать и дальше, то ты очень сильно устаешь. К тому же мы тогда были маленькими, мы еще ничего не смыслили в таких вещах, как стойка или дыхание, и просто колотили друг друга без разбора. В конце концов мы оба упали на землю без сил. Учитель спросил: «И это все?» Мы ответили, что мы больше не можем. Учитель не растерялся: «Не можете? Ну хорошо, встаньте на колени, друг напротив друга, и бейте друг друга по лицу». Мы с Юэнь Кваем отвешивали оплеухи, раз слева, раз справа, и в итоге окончательно вымотались. Вначале мы еще изо всех сил били друг друга, но потихонечку стали сдаваться: у нас опухли лица, десны стали кровоточить, нам обоим было и тяжело, и больно, и мы начали плакать. Увидев, что мы и правда больше не можем, учитель приказал нам лечь ничком и десять раз ударил каждого розгами. После десяти оглушительно свистящих ударов мы оба чуть не потеряли сознание. Кроме того, учитель еще временно убрал нас из группы «Семь маленьких счастливчиков». Как же мы тогда расстроились!

После этого никто больше не смел драться, а если же этого нельзя было избежать, мы старались не попадаться на глаза учителю.

А однажды Юэнь Квай и Юэнь Бяо побратались. Когда мне было тринадцать-четырнадцать лет, мы поехали выступать на Тайвань. Как-то раз мы втроем читали комиксы для детей, принадлежавшие Юэнь Бяо. Я очень быстро читал, и как только Юэнь Бяо дочитал одну книжку, я сразу же взял ее в руки. И тут Юэнь Квай сказал: «Мы с ним названые братья, после него моя очередь, а ты чего лезешь? Сначала мне!» Услышав это, я очень рассердился, а он попытался отнять у меня книжку. Тогда я попросту бросил ее на пол, и когда Юэнь Квай хотел ее подобрать, я отшвырнул ее подальше. Юэнь Квай разозлился и бросился на меня с кулаками.

В то время я не смел бить только Саммо Хунга, но среди остальных я считался самым ловким, к тому же я отличался крепким телосложением. В итоге я врезал Юэнь Кваю, и, потрогав нос, он сказал: «Я сейчас пойду к зеркалу, и если у меня опух нос, я обязательно вернусь!» Я стал ждать его, и немного спустя у нас все же завязалась драка. В это время наши сражения уже были не как в детстве, мы не просто катались по полу и без разбору друг друга били — наоборот, мы использовали разные приемы ушу. Юэнь Квай никак не мог одолеть меня, и, увидев, что он хочет схватить табуретку, я повернулся и взял увесистую жестяную банку и, пошатываясь, стал дразнить его: «Ну давай же! Подходи!»

И в этот момент внизу раздался голос учителя: «Вы что там делаете?» Мы втроем буквально за секунду (я не преувеличиваю!) спустились вниз с пятого этажа и чуть ли не кубарем покатились к учителю.

— Что вы там делали? — спросил он.

— Мы тренировались, — не растерялись мы.

— Юэнь Квай, что у тебя с лицом?

— Да пустяк, сам стукнулся.

Он внимательно посмотрел на нас троих, развернулся и ушел. Как только он пропал из виду, мы сразу же вцепились друг в друга.

А став еще немного взрослей, мы не только участвовали в театральных выступлениях, но еще и начали подрабатывать на съемочных площадках. В то время мы сдружились с одним мужичком, который приводил нас к автобусу, сажал, а затем давал знак водителю, что он может трогаться с места. Он также помогал нам купить билеты (всего нас было человек тридцать-сорок, и в сумме мы тратили на всех по три-четыре гонконгских доллара). Потом мы узнали, что водитель был его сыном — его звали Цуйлу, а его табельный номер был 1033. Каждый раз, заходя в машину, тот мужичок говорил «член семьи, Цуйлу, 1033», и поэтому ему самому не нужно было платить за проезд.

Мы запомнили эту фразу. Если у него не получалось поехать с нами вместе, мы тратили свои деньги на еду, а заходя в автобус, с серьезным видом говорили: «Член семьи, Цуйлу, 1033». А однажды нас было так много, что контролер сразу же почуял неладное и сказал: «Что-то мне не верится, что Цуйлу-мать смогла родить десять с лишним детей!» В итоге он начал требовать, чтобы мы оплатили проезд, и пока мы разбирались, у него упала сумочка с билетами. Помнится, тогда автобус проезжал по улице Принца Эдварда, и контролер в ужасе кричал водителю, чтобы тот не останавливался, а прямиком следовал в полицейский участок. Тогда мы открыли двери вручную и на ходу спрыгнули из автобуса. Пожалуй, это была наша первая тренировка выполнения опасных трюков.

Однажды Саммо Хунг сломал ногу во время тренировки и потерял сознание от боли. Его немедленно отвезли в больницу. Нога заживала очень медленно, и каждый день дедушка Саммо Хунга приносил ему лапшу с кусочками мяса в густой подливе, и в итоге он раздулся, как шарик. Нога зажила, а вот фигуру было не вернуть, и учителю ничего не оставалось, как приостановить его выступления. Это стало большим ударом для Саммо Хунга, и вскоре он покинул академию. Перед тем как уйти, он сказал: «Время театра подходит к концу, будущее — за киноиндустрией. Если я чего-то добьюсь, вы можете всегда обращаться ко мне за помощью!»