Джекпот бомжа Василия

Климент достал две фарфоровые чашечки с цветочным рисунком. Он похвастался, что фарфор английской фирмы. Он сказал название, видимо, ожидая аплодисментов, но это название ничего Веронике не говорило. Чашечки эти выпускаются каждый месяц с разными цветками. Вот эти – августовские, с розами. Он, Климент, хотел купить с хризантемами, предназначенными для ноября, так как он скорпион по гороскопу. Но так как нужных не было, то пришлось купить августовские. Рассказывая гостье все эти подробности, он умело варил кофе в турке. Жестом фокусника Климент достал из холодильника торт, признавшись, что является сладкоежкой.

– А Вы кто по гороскопу, – поинтересовался он.

– Я – Дева, – улыбнулась Вероника. – А Василий – Лев, ему как раз эти чашечки подходят.

Василий проснулся посреди ночи и обнаружил на кухне свою жену в компании хозяина дома. Климент читал Веронике свои стихи. Стихи были о смысле жизни, такие же странные, как сам непонятый поэт.

– Присоединяйся к нам, – предложил гостю Климент.

Он достал из шкафчика початую бутылку коньяка и предложил выпить за приезд. Разговор затянулся по-русскому обычаю до утра.

На следующий день Василий и Вероника собрались на променад. Художнику не терпелось показать молодой жене живописный приморский городок Светлогорск. Гостеприимного хозяина они обнаружили во дворе. Домовитый Климент разбил под окнами своего музея небольшой палисадник. Там цвела алая герань, которую почему-то любят садить в Калининграде. Росли белые и розовые розы и фиолетовые клематисы. Хозяин дома увлечённо возился, рыхля и поливая грядки.

– Он очень славный, – сказала Вероника мужу. – Да, я согласна, что немного странный. В простоте слова не скажет. Всё у него винтажное – тарелочки, чашечки, подушки для дивана, лампа, в конце концов. Как он только названия разных фирм иностранных запоминает! А розочки, что Климент выращивает во дворе. Названия-то какие – Глория Дэй, Джульетта. Такие крупные розы, с голову ребенка, наверное. А какие богатые расцветки! У меня в Красной поляне никогда не получалось такие вырастить, остаётся молча завидовать. По моему мнению, Климент интересный и добрый, уютный какой-то. Он просто очень одинокий человек. Знаешь что, ему просто нужно найти себе бабу! Я хочу познакомить его Юлией Сосновской, художницей из Москвы. Они чудесно подойдут друг другу!

– Не знаю, получится ли у тебя что-нибудь, – засомневался Василий. – У человека целый букет разных комплексов и фобий. Он годами ходит к психологу.

– Ты мне так и не рассказал, где и как вы с ним познакомились.

– Мы оба ходили в казино, там и познакомились. Он жил тогда в Москве и был заядлым игроманом. Но священник Всеволод Шишовский, пока был жив, много сделал для него. Можно сказать, наставил на путь истинный. Климент ему реально очень благодарен. У Климента был друг, скорее, приятель. Мы считали его удачливым игроком и завидовали, что он периодически что-то выигрывал. Но на самом деле, всё оказалось наоборот. Человек этот просто врал, а один раз после крупного проигрыша решил свести счеты с жизнью. Он закрылся в комнате и выстрелил себе в голову. Снес полголовы, но остался жив, приобретя тяжёлую инвалидность. После этого случая Климент и обратился к священнику. А потом Всеволод Шишовский умер, и наш хозяин теперь считает своим долгом заботиться о его творческом наследии.

– Ах вот оно что, – сказала Вероника. – Теперь мне понятно, почему Климент устроил этот музей. А чем он зарабатывает на жизнь? Я так поняла, что музеем пока никто не интересуется. Климент ещё стихи пишет, они мне понравились. Но денег на этом тоже не заработаешь.

– Он подрабатывает экскуроводом. По-моему, продавал куда-то изделия из янтаря. Он живет один, лично у него потребности скромные.

– Я бы так не сказала. У него хороший вкус, он любит красивые и дорогие вещи, комфорт.

Супруги неторопливо прогуливались по променаду. День был солнечный. Балтийские волны с силой разбивались о берег. Море штормило. Но несмотря на это и прохладную, 18 градусов, воду купающихся было много.

– Это не люди, а моржи какие-то, – фыркнула Вероника. – Как они купаются в такой холодной воде?

– Привыкли, – ответил Василий. – И ты тоже привыкнешь.

Столики у торговцев на набережной ломились от обилия янтаря. Камень как-то особенно играл на фоне серых балтийский волн. Медового цвета, зеленый, белый королевский.

– Я обожаю янтарь, – сказала Вероника. – Купила бы всё – и эти бусы, и браслет, и колечко. Но нам надо экономить деньги пока мы не найдем источников доходов.

– Я схожу в местную галерею и оставлю на реализацию картину, которую мы захватили с собой. Мне надо только её закончить. А пока картина будет продаваться, я попробую писать портреты людей на пляже.

– Ты, наверное, не захочешь сидеть на улице и рисовать за небольшие деньги.

– Что значит – не захочу? Некоторые художники так подрабатывают в поездках, ничего в этом страшного нет. А у нас есть другие варианты?