Джекпот для лоха

Все, что было известно Фёдорову, это номера машин москвичей, их фамилии и нецензурные характеристики. Номера зафиксировала служба охраны на проходной, фамилии гостей сообщили из «Консорциума» перед приездом, а над характеристиками коммерческий директор поработал сам. Выслушав его, Бескозырка скривился, но тут же получил тяжелый толстый конверт, который перевесил чашу весов.

— Ладно, Уркаган… Хотя вообще-то так дела не делаются — надо хоть что-то самому подготовить.

— Я в обязаловке, бля буду! — сказал коммерческий директор «Сельхозмаша» и щелкнул ногтем большого пальца от переднего зуба.

Но Бескозырка покачал головой.

— Ты свойский базар[7] забывай. Ты уже не наш, а барыга.[8] Даже хуже — красный бугор.[9] Так и базарь по-вашему, я разберу…

Фёдоров пожал плечами.

— Хорошо, как скажешь. Значит, сделаешь?

— Вот сижу, кумекаю, как лучше, — медленно сказал Бескозырка. — Своих ребят я напрягать не буду. Но есть выход на профессионалов…

— Так сделаешь?

— Не кудахчи, — презрительно скривился вор. — Ты бабки дал, я взял. Сам знаешь, что это значит!

* * *

Виктор Попов, в узких кругах известный как Витя Шрек — грубыми чертами лица он был похож на мультяшного героя, забил косячок и уже предвкушал, как славно он сейчас пыхнет. Но тут замурлыкал телефон — телефон, тля такая, всегда звонит не вовремя. Шрек матюгнулся, посмотрел на дисплей, оказалось — напарник. У напарника было погоняло Блондин, и в паре он был старшим. Шрек с сожалением отложил в сторону заряженную беломорину, взял трубу:

— Але.

— Дело есть, я скоро буду, — сказал Блондин. — Подъеду — посигналю.

Шрек сказал беломорине: один облом кайфа равняется двум предупреждениям о неполном служебном соответствии… Еще полгода назад Попов был прапорщиком ОМОНа и до сих пор иногда мыслил соответствующими категориями. Он убрал беломорину, заряженную атомной ошской коноплей, — напарник не одобрял «баловства», лег на диван и включил телевизор. Там шла реклама. Шрек щелкнул кнопкой. Но и на этом канале тоже была реклама. Он вновь щелкнул кнопкой и снова попал на рекламу.

— Уроды! — буркнул Шрек и снова переключился.

На экране появилась светская львица, больше похожая на лошадь. Она косноязычно беседовала с существом непонятного пола. Звали существо Сергеем, у него были накачанные губы и подведенные глаза. Он тоже был косноязычным. Именно поэтому их диалог был Шреку понятен. Но смотреть он все равно не стал, коротким ревом объяснив свое нежелание:

— Тьфу, пидоры!

Из кухни опасливо высунулась Анжела, халат уже с трудом сходился на животе.

— Ты чего, Вить?

— Да ничего, достали пидоры уже. Вот развелось козлов!

— А-а, — облегченно кивнула Анжела и вновь исчезла.

Шрек выключил телевизор и подумал: а вот пыхнул бы — и сразу все в кайф. А так один сплошной облом.

Через двадцать две минуты приехал Блондин. Под окном раздался короткий сигнал, Шрек выглянул и увидел серую «десятку», приткнувшуюся к Шрековой старенькой «Ауди-80». Он надел кожаную куртку, сунул ноги в разношенные кроссовки, заглянул на кухню. Анжела разделывала курицу.

— Ты что, уходишь? — напряженно спросила она.

— Через час вернусь, — бросил Шрек. — Может, через полтора.

Спустя тридцать секунд он сел в машину напарника. Поздоровались. У Блондина были очень светлые волосы и неприятный взгляд ящерицы. Анжела про него говорила: «Ну, чисто убийца. Такому человека замочить — раз плюнуть!» Шрек на это отвечал: «Да брось ты, Анжелка. Нормальный мужик Санек…»

Шрек, за спиной которого было более полусотни сопровождений товарняков через Чечню и две командировки по контролю ставропольской границы — кто бывал, тот понимает, — втайне и сам побаивался напарника.

— Че за пожар? — спросил Шрек.

— Работенка наклевывается.

— Это хорошо. А то я уж на мели… А что за работенка?

— Обычная.

— Конкретно — кого?

— Сам еще не знаю… Ты достал?

— Достал. Калаш и тэшка.

Блондин кивнул:

— Это хорошо. А «маслят» сколько?

— Хоть жопой ешь.

— А в каком состоянии?

— Новьё, в масле. Считай, со склада. Да можем прямо сейчас поехать и посмотреть.

Несколько секунд Блондин смотрел прямо перед собой в лобовое стекло, потом сказал:

— Поехали.

Он повернул ключ, двигатель ровно заурчал, машина плавно тронулась с места.

Из окна третьего этажа вслед им тревожно смотрела Анжела.

Через четверть часа серая «десятка» въехала на территорию гаражного кооператива, за которым город заканчивался и начиналась пригородная роща.

Шрек отворил железную дверь, нащупал рукоятку рубильника. Вспыхнул свет. Три тусклые лампочки осветили серое бетонное чрево. Половину бокса занимал старый «жигуль» с поднятым капотом. Судя по слою пыли, он простоял так не один год. В одном углу располагался верстак и полки с инструментом, в другом — диван и телевизор «Витязь». На полу стояли вперемешку водочные и пивные бутылки, в углу валялись два использованных презерватива.

— Ты бы хоть гондоны, что ли, выкинул, — поморщился Блондин.