Джем

 — Дерьмо.— Меннингер отложил перо и кивнул, чтобы она включила связь.

 На экране появилось лицо маршала Красной Армии Крассариона. Но из динамика звучал голос его переводчицы.

 — Маршал,— сказала она,— не сомневается, что ваш штаб действует по приказу Президента, но он хочет знать, кто президент. Мы знаем, что Вашингтона больше нет и убежищ Первого в и Второго тоже не существует.

 — Нынешний Президент,— заговорил Меннингер, с трудом подавив раздражение,— это Генри Монкас, который был спикером Палаты Представителей. Он назначен согласно нашей Конституции.

 — Да, конечно,— сказала переводчица после того, как маршал выслушал ответ и что-то пролаял по-русски.— Но маршал не может добиться связи с ним.

— Проблемы связи существуют,— согласился Меннингер.— Кроме того, у меня есть сведения, что Президент сейчас переселяйся со своим кабинетом в более безопасное место. Маршал должен понять, что в этом случае связь с ним затруднительна.

 Маршал выслушал ответ и затем снова заговорил с переводчики. Слова его излучали пламень. Переводчица наверняка смягчила большинство выражений маршала:

— Мы понимаем это, но существуют вопросы законности, и маршал хотел бы выслушать некоторые объяснения от самого президента. Алло... Алло..?

Его изображение исчезло. Роза сказала:

 — Я подумала, что в такой момент помехи на линии связи будут очень вовремя.

 — Правильно. Кстати, а где этот сукин сын?

 — Генри? Он в безопасности. Он приказал вам сделать ему сообщение примерно через час.

 Меннингер задумался.

 — Скажи ему вот что. Пусть возьмет команду для защиты от радиации и перебирается сюда. Здесь он будет в большей безопасности, чем в своей дыре.— Он взял ручку и почесал живот. Сейчас было бы неплохо выпить апельсинового сока, чтобы отрегулировать концентрацию сахара в организме, в крови. И вообще, он чувствовал себя голодным.— Вот тогда мы увидим Президента,— сказал он в пустоту.

 В субмарине вице-адмирал собрал команду. Все люди были смертельно поражены, они непрерывно блевали, и в субмарине пахло как в припортовом баре. Однако люди выполняли свои обязанности. Ливийская военная доктрина заключалась в том, что лучше иметь одну большую ракету, чем несколько маленьких И когда эта гигантская ракета разорвала поверхность воды, она сразу же была захвачена десятком радаров. Испуганные жители видели яркую вспышку и огненный хвост, направляющийся на запад. Кубинский крейсер попытался перехватить ракету с помощью залпа крылатых ракет, но бесполезно. Это была ракета, которую было легко опознать, но трудно уничтожить. Она пересекла пространство над побережьем Флориды. Десятки раз ее могли бы сбить специальные ракеты, предназначенные для обороны именно от этих ракет, но они были уже давно уничтожены. Ни одна такая установка уже не функционировала.

 На последнем снимке его Мэгги стояла над трупом мертвого кринпита. Его дочь выглядела усталой, но счастливой. Это был хороший снимок высокого качества, и Год Меннингер прятал его в своем бумажнике. Вейненштат внимательно рассмотрела снимок, прежде чем передать ему.

 — Она делает вам честь, Годфри,— сказала она.

 Он посмотрел на снимок и убрал его.

 — Да. Надеюсь, что у нее все хорошо. Вы можете представить ее мать? Когда я сказал, что Мэгги хочет кое-какую одежду, она потребовала от меня, чтобы я заказал тысячу метров тканей

 — Если она похожа на свою мать, то она не была бы такой какой мне показалась на снимке.

 — Надеюсь, что она не в мать.

 "Я действительно надеюсь",— подумал он про себя. Роза внимательно смотрела на него.

 — Вы не беспокоитесь о ней, не так ли? Потому что нет оснований... Одну минуту...— Вейненштат включила наушник, и лицо ее стало серьезным.

 — В чем дело?

Она выключила наушники.

— Генри Монкас. Он погиб в своем убежище. Теперь пытаются определить, кто следующий Президент.

— Дерьмо! — Годфри Меннингер смотрел на остатки своего завтрака и не видел ничего.— О, это плохо, Роза. Самое плохое, что у нас нет выбора.

Вейненштат хотела заговорить, но передумала.

— Что ты хотела сказать, Роза?

Она пожала плечами.

— Неужели нет выбора?

Он ухватился за ее слова:

— Какого? Говори, Роза.

— Может... может, уехать в Канаду?

Ливийская ракета пролетела над Алабамой, Ашвилен, над Джонсон-Сити. Она летела, повторяя профиль земной поверхности, зафиксированный в ее памяти. И один за другим отключались затворы безопасности взрывного устройства по мере того, как его параноидальный мозг начинал опознавать близость объекта, для уничтожения которого он был предназначен.

— Это плохо, Роза,— сказал Меннингер, усаживаясь за стол.— Может быть следовало отдать Мэгги матери, чтобы она растила ее. Сейчас у Мэгги, наверняка, был бы муж и двое детей... И возможно, что мир был бы совсем иным.— Годфри подумал, услышит ли он когда-нибудь ее голос. 

— Роза,— сказал он,— свяжись с Хьюстоном. Спроси, есть ли связь с Джемом. И с другими колониями тоже.

— Прямо сейчас, Годфри? Хорошо, дайте мне десять минут.

— Прекрасно. Десять минут,— сказал он.

Но он не дождался. Прежде чем прошло десять минут, он был мертв.

Глава 20