Джен

Не хочу вспоминать тот день, когда в похоронном доме, где собралось невероятное количество людей, раввин говорил о том, что даже Господь плачет сегодня, потому что Майкла больше нет с нами.

Раввин стоял за кафедрой, седобородый старик в черном костюме и шляпе. Он говорил на английском, иногда переходил на идиш или иврит.

А за окнами похоронного дома шел проливной дождь, и казалось, этот дождь будет лить и лить, пока не зальет всё вокруг и всё не уйдет под воду.

Отряхнув сложенные зонтики, в похоронный дом входили новые люди. Было много молодежи и детей. Было и несколько мне знакомых лиц — сотрудников госпиталя. Но большинство пришедших я не знал.

— Майкл был отличным парнем, добрым и скромным, честным и веселым, — говорил раввин. — Но Всевышний так рассудил, решив забрать Майкла от нас к Себе. И теперь весь Дом Израиля страдает, потому что Майкл больше не с нами. Ведь уход даже одного еврея — это трагедия для всего народа, и теперь наш народ разрушен, как некогда был разрушен наш Храм...

Раввин то и дело умолкал, его голос все чаще дрожал, было видно, что ему сейчас очень трудно все это говорить и подбирать слова утешения, потому что перед ним, завернутый в белую материю с вышитой серебристой звездой, стоял гроб, в котором лежал двадцатилетний парень.

Плачь, раввин, плачь! Ищи слова нашего примирения с жизнью и с Богом. Тебе тоже трудно сейчас. Потому что нет ответов у нас — за что и почему гнев Божий порой к нам так силен и страшен, сильнее Его великой милости к нам…

После молитвы мужчины подошли к стоявшему на тележке гробу и медленно покатили его к распахнутым наружным дверям, туда, где лил нескончаемый дождь.

Джен вели за гробом под руки две женщины. Она так кричала, что у меня до сих пор (даже когда я пишу эти строки) стоит в ушах ее крик и я вижу ее изуродованное мукой лицо.

Черное платье и распахнутый плащ съехали набок, черная шляпка слетела с ее головы в лужу. Джен наклонилась, чтобы шляпку поднять, затем вдруг села на корточки и кричала, кричала, обхватив голову руками.

Майкл! Майкл!..

Глава 13

Я пытался разузнать об этой трагедии все, что мог. Складывалась вот такая картина.

В тот злосчастный день Майкл вывихнул себе руку, поэтому за рулем его машины оказался Френсис. Водительские права у Френсиса были, но опыт вождения — минимальный. Они возвращались ночью из какого-то клуба в Гарлеме. Погода была дождливая, дорога скользкая. Вот парень и не справился с управлением. Причем скорость он не превышал, скрытая камера перед поворотом на Третью авеню показала, что «Тойота» Майкла ехала на допустимой скорости. На повороте водитель резко притормозил, машина пошла юзом, и ее, развернув, бросило на встречную полосу, по которой ехал автобус...

Френсис и Фрэя сидели спереди, были пристегнуты ремнями, вдобавок их уберегли воздушные мешки. А Майкл — сзади, пристегнут не был.

Френсис был абсолютно трезвым — ни алкоголя, ни травы, никакой другой наркотической дряни в его крови не обнаружили.

В общем, никто не виноват. Никто. Нет виновных. Так бывает. Но один — в могиле, а другой — в следственном изоляторе тюрьмы.

Возможно, обвинений Френсису не предъявили бы и его, недолго подержав и во всем разобравшись, освободили, если бы… он вдруг не заявил, что умышленно убил Майкла! И стал доказывать следователям, что намеренно создал аварийную ситуацию, специально развернул машину так, чтобы попасть под автобус и чтобы Майкл погиб.

Зачем он это сделал? Каковы мотивы? Якобы на почве ревности — ревновал Фрэю к Майклу. Еще Френсис уверял, что он член банды «Латин Кингз».

Допрашивают Френсиса, пытаются определить степень его вменяемости и разобраться, что в его словах правда, а что нет. Допрашивают Фрэю. Прокуратура запросила в нашей клинике распечатки записей моих сессий с Френсисом. Так что следователи теперь читают всю его историю за последний год, как он хотел вступить в банду, резал себе руки и играл в панк-группе.

А для меня все было ясно и так: ни любовный треугольник, ни «Латин Кингз» к случившемуся не имеют отношения.

Во-первых, Фрэя лесбиянка и, по ее словам, с парнями ее связывала только дружба и музыка. Во-вторых, ни в какую банду Френсис не вступал. И в-третьих, он просто плохо водил машину.

Узнав, что Майкл погиб, Френсис был в шоке, испытал страшное чувство вины. Но вместо того чтобы трезво оценить ситуацию и понять, в чем он виновен, он стал придумывать истории с целью обмануть следствие. Он решил, что должен быть наказан тюрьмой, чтобы искупить свою вину. А потом и сам поверил в это и теперь верит, как фанатик, и от своих слов ни за что не откажется.

***

Все мои однокурсники, получив дипломы, суетились в поисках работы. Рассылали резюме, собирали рекомендации.

Я же свои поиски отложил на неопределенный срок. Полученный диплом с золотистой печатью валялся где-то в ящике вместе с неоплаченными счетами за коммунальные услуги и первым счетом долга за учебу.

Кое-как я наскреб денег на оплату квартиры за июль. Но чем буду платить в августе, понятия не имел. В крайнем случае, продам машину. А дальше?..