Дженг из клана Волка

Оборотни ждали нападения, и хищнику пришлось несладко. Его тело пронзили три или четыре автоматные очереди, а те из оборотней, кто успел измениться, стали рвать кармака зубами.

Зверь успел убить еще двоих и умер от выстрела в голову. И снова Макс испытал жгучую боль. От ощущения близкого дыхания смерти все заледенело внутри, а в голове зароились воспоминания о прожитой жизни — одни и те же, не было в них ничего хорошего.

Но на этот раз зверь восстановился еще быстрее. Уже через полминуты он вскочил и откусил голову тому, кто наклонился над ним, желая выяснить, жив он или мертв.

И снова заработали автоматы, расстреливая кармака в упор. Опять боль, ощущение холода смерти, и снова уже мгновенно восстановившийся зверь бросился на врагов. Теперь он продержался чуть дольше, но все равно умер. С каждым разом восстановление занимало все меньше времени, и через какое-то время хищник перестал обращать внимание на боль: он разрывал клыками и когтями мягкие человеческие тела до тех пор, пока в живых не осталось никого.

Но как только оборотни перестали заслонять сектор обстрела, снова атаковали роботы и стреляли в зверя до тех пор, пока его тело не превратилось в кровавое месиво, которое стало таять, превращаясь в тоненькую струйку тумана. На этот раз регенерировать кармаку не удалось — со смертью последнего перевертыша в нем исчезло и стремление к жизни.

Макс умер вместе с хищником, а когда в очередной раз завертелись привычные воспоминания, вдруг обнаружил себя в привычном человеческом теле.

Он пошевелился и застонал от боли и непонятной обиды.

— Очнулся? — Грета сидела неподалеку на траве и ела яблоко. — Задача выполнена?

— Какая? — прохрипел Лис.

— Оборотни убиты?

— Кажется…

— Я задала глупый вопрос. — Девушка улыбнулась. — Если бы было иначе, ты бы не возвратился в свое тело. Что видел?

— Где?

— Там, где сражался с перевертышами. Имеются ли там флаеры? Они способны летать?

— Я видел на поляне два летательных аппарата. Насколько они способны, не знаю, внутрь не заглядывал, заметил только, что на них установлено вооружение.

— Как раз то, что нужно.

— Их охраняют боевые роботы.

— Это проблема наемников. У нас разделение труда: я борюсь с живыми существами, а они — с железками. — Грета взяла в руки коммуникатор. — Грэг?

— Слушаю, госпожа.

— В лесу, откуда только что звучала стрельба, находятся два флаера, охрана аппаратов осуществляется роботами.

— Что с оборотнями? Не хотелось бы с ними сражаться, они быстрее нас.

— Живых нет.

— Выполняю.

Макс с трудом приподнялся, сел на траве, с тоской думая о том, почему же ему так не везет? Начиная с того злополучного дня, как он оказался в руках этих людей, вся его жизнь превратилась в ужасный кошмар: он все время балансирует на грани жизни и смерти, не зная, выживет ли в следующий раз. Говорят, смерть многому учит. Побывав за гранью, люди меняются, становятся мудрее, но никто не рассказал, настолько это мучительно. Да и с мудростью что-то тоже не так. Он не чувствовал ее в себе, ощущал только усталость и тоску.

Колдунья доела яблоко и легла на жесткую траву.

— Тебе понравилось, вор?

— Что?

— Чувствовать себя зверем?

— Не очень.

— Почему?

— Было страшно, особенно тогда, когда приходилось умирать. Я думал, что погибну вместе с кармаком.

— С тобой бы ничего не случилось.

— А если бы моя душа не вернулась?

— Она лишь частично присутствовала в звере. Это своего рода связь, бояться было абсолютно нечего.

— Могли бы предупредить, чтобы я не беспокоился.

— Зачем? Ты — вор, значит, должен быть готов к тому, что с тобой будут обращаться иначе, чем с другими людьми.

— Вы жестоки.

— Может быть. — Девушка отвернулась от него и неспешно поднялась. — Вставай, нам пора. Мы итак задержались в этом месте больше, чем я рассчитывала. Пойдем к флаерам. Думаю, наемники уже уничтожили роботов, я слышала взрывы.

Макс поднялся, ожидая появления слабости, как бывало часто в последнее время, но тело вело себя безукоризненно.

На поляне действительно уже все было кончено: обломки боевых роботов валялись на горелой траве среди разорванных тел перевертышей. Кровавые лохмотья наемники, брезгливо морщась, обходили, испуганно поглядывая на колдунью и прекрасно понимая, кто устроил жуткое побоище.

Своих раненых товарищей долианцы положили отдельно, в грузовой отсек.

Наемников, способных сражаться, осталось только четверо. Двое заняли места у скорострельных пушек, третий вместе с колдуньей скрылся в кабине пилота, а Грэг сел рядом с Максом. Зашумели двигатели, трап втянулся, и летательный аппарат рванулся в небо. Этот флаер был немного другим, салон теснее и рассчитан на гораздо меньшее число пассажиров, пушки находились в хвосте, рядом с грузовым отсеком.

— Думаю, ничего еще не кончилось, — произнес устало Грэг, закрывая глаза. — Жаль ребят, двое из них вряд ли долго проживут, но если бы не кармак, погибли бы все. Госпожа сказала, что ты им управлял. Это правда?

— Не совсем. — Макс вытянул ноги. — Он меня нечасто слушал. У тебя нет чего-нибудь перекусить? Очень проголодался.