Дженкинс

– О, я все предусмотрела. Заклинание было составлено так, что блокировало связь только в одностороннем порядке. Таким образом, я всегда могла позвать тебя, когда это понадобится.

Фиби легонько подтолкнула сестру, призывая ее не сердиться. Билли правда быстро прогрессировала. И здорово было понять, что такая сильная ведьма на их стороне. Фибс подмигнула Пайпер, развеивая последние сомнения.

– Ты правда только гуляла? А пары?

– У меня окно. Да, я как раз думала о статье про экологию. И решила вдохновиться видом цветущих деревьев.

Фиби занервничала: не дай Бог, сейчас она попросит посмотреть наброски…Но Билли промолчала, а потом продолжила:

– Пейдж, мне дунуть в трубку? Или возьмешь анализ крови?

– Какую трубку? – недоуменно переспросила Пейдж, а Пайпер прыснула.

– Ну, чтобы проверить, что я не пьяная или обколотая. Ты ведь этого хочешь? Только вот что я тебе скажу: я завязала. И я держусь, хоть мне и трудно. Пока своего решения менять не собираюсь. Поэтому, пожалуйста, перестань смотреть на меня как на жалкую наркоманку. Пока, девочки.

С этими словами она прошептала несколько слов и исчезла. Без дыма, взрыва и разбитого зелья.

– А она молодец, – восхитилась Пайпер. – На этот раз никакого бардака.

– Думаете, я перебарщиваю? – жалобно спросила Пейдж.

А Фиби обняла сестер и сказала:

– Дай ей шанс. Она его заслужила.

***

Как всегда после перемещения захватило дух, и закружилась голова. Пейдж постояла несколько минут, затем, отдышавшись, огляделась вокруг. Она находилась в неблагополучном районе города, которые помнила со времен своей бурной юности. В последние годы ей, к счастью, приходилось бывать в таких местах только по работе и во время драк с демонами, которые, как ни удивительно, не обладали особой деликатностью и могли затеять сражение в любом, даже самом злачном, переулке.

Она стояла на перекрестке и созерцала гостиницу, расположенную справа от нее. Это было низкопробное заведение, которое, впрочем, и не претендовало на статус пятизвездочного отеля. Пейдж не раз устраивала грандиозные пьянки оргии в подобных местах, когда была подростком. Бывало и такое. Иногда ее компания даже умудрялась навлечь на себя гнев блюстителей порядка, выбросив телевизор из окна в подражание рок звездам или мешая более «приличным» соседям почивать. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет долг службы снова приведет ее, сегодня уже добропорядочную даму, мать семейства (Пейдж невольно фыркнула, применив к себе это словосочетание), в такую вот гостинишку. Ну что ж, все повторяется, возвращается, а жизнь вообще цикличная штука. В конце концов, социальным работником она стала для того, чтобы помогать таким же заблудшим людям, какой была сама. У Пейдж был опыт, которым она не могла похвастаться, но и он не оказался бесполезным, а позволял лучше понимать тех людей, с которыми она работала и которым оказывала поддержку в борьбе с обстоятельствами и самими собой.

Наверняка Кевин снял номер в этой лачуге. Ее просто тянуло туда. Да и потом, улица была пустынна, но кристалл указал на эту точку, и, раз вокруг не было больше никаких зданий, то – при условии, что он не умеет просто растворяться в воздухе или не припас плаща невидимки, – он должен быть там. Пейдж решительным шагом направилась к двери.

По дороге, ежась от порывистого ветра, она раздумывала о Кевине. Листок, заговоренный по подсказке Билли, лежал вместе с прочими бумагами в ее сумке, но что то не давало ей покоя. Что то было не так...Он странно вел себя. Убегать в таком возрасте – немного глупо, точнее, несвойственно подросткам. Они – будь им двенадцать, пятнадцать или восемнадцать – предпочитают вступать в борьбу со взрослыми, доказывая свою самостоятельность и отстаивая независимость. Эта война редко бывает честной и ведется разными методами: от грубостей, нахальства и вызывающего поведения до слез, истерик и больших невинных глаз, которым сложно не поверить. Порой от первой стадии ко второй особо изобретательные идут через фазу ухода в глухую «несознанку», равнодушия и игры в молчанку. Есть еще масса дополнительных средств и приемов: симуляция редкой и опасной болезни, «чистосердечное» признание, заговор зубов...Все эти методики особо талантливыми применялись сразу и без разбора, иногда образ такого человека менялся за час до неузнаваемости. Пейдж знала многие из таких уловок, но постоянно изобретались новые. А бегство...Да, была особая «порода» мальчишек и девчонок, которым это было свойственно. Но обычно об этом было известно сразу: подростки с синдромом «узника» сбегали всегда и отовсюду. А у Кевина в деле нигде не упоминалось о таких попытках. Да и вообще, уже взрослый парень, да, потерял родителей, но в остальном...Учителя отмечали, что ему все давалось легко, хотя он никогда и не старался быть лучшим и даже относился к колледжу с пренебрежением. Показным ли? Этого Пейдж не знала.Такие детали могут указывать на желание казаться выше своего окружения. Может быть, он просто романтик или пафосный притворщик. Почему бы и нет?