Дженни (фанфик по Сумеркам)

Небольшое помещение обдало запахами жарящегося мяса, свежей выпечки и легким амбре, которое могло получиться, если упустить кофе на плиту. Проходя мимо небольшого полутемного коридорчика, я уловила запах дешевого дезинсекталя и сообразила, что именно там находится туалет. Столик в самом углу, почти скрытый от общего зала барной стойкой показался вполне уютным. Я стянула куртку и положила ее рядом с собой на диванчик. Подошедшая официантка записала мой заказ и упорхнула в сторону кухни, скользнув по мне вполне равнодушным взглядом. Томик с корабликом на переплете сам скользнул в руку…

Когда я подъезжала к дому, было уже часов шесть вечера. Казалось, не так уж и долго я просидела в кафе, читая нежную романтическую сказку про великую всепобеждающую любовь, но на улице было уже темно. Я старалась вести машину аккуратно, чтобы не попасть в аварию на сумрачной вечерней трассе. Скорость из-за этого была существенно ниже, зато до Форкса я добралась без происшествий. Дальше все было гораздо проще. До Ла Пуш я могла проехать даже с закрытыми глазами, поэтому вела свой фордик уверенно и довольно быстро. Прошло всего полчаса, как Форкс остался позади, а золотистый автомобильчик стоял на знакомой подъездной дорожке. В доме было темно и тихо. Мама и Вихо должны были приехать только через пару часов, а Брэйди, наверное, уже ушел к Ли. Отлично. Значит я не столкнусь с ним на лестнице или в коридоре и не попаду под гипнотическое действие его взгляда. Не будет причин для сладкой мучительной дрожи в сердце. Он с Ли. И им, наверняка, хорошо вдвоем. А я — здесь. Всё как надо. Все на своих местах.

Я прихватила с пассажирского сиденья книги, заперла машину и поднялась по ступенькам. Три оборота ключа и темный дом пустил меня в свое теплое нутро. Свет включать не хотелось, и я скинула ботинки в темноте. Они с глухим стуком встали в углу у двери. Вспомнив, что следики валяются в комнате наверху, я направилась к лестнице, ощущая сквозь тонкую ткань носков прохладные доски пола. И тут же налетела на что-то в темноте. Подпрыгнула от неожиданности и испуганно вскрикнула. Но все звуки тут же застряли в горле, когда крепкие руки прижали меня к обнаженной, горячей груди. Голос Брэйди раздался над самым ухом. Я даже почувствовала, как шевельнулись волосы у виска от его дыхания.

— Дже-е-е-енн.

Он почти простонал мое имя. Широкая ладонь прошлась по волосам на макушке, поглаживая нежно, как ребенка. Щекой и губами я почувствовала, насколько горяча его кожа. Слышно было, как неровно и часто бьется сердце моего брата. «Так значит он все-таки дома» — невпопад подумала я. Короткие, рваные мысли заметались в голове: «Он не ушел к ней», «Что теперь делать мне?» Странная смесь облегчения и досады опахнула сердце. И тревоги. От того, как глухо и с надрывом звучал его голос.

— Дженни-и-и.

Он снова зарывался руками в мои волосы, а потом стискивал в объятиях, отчего книжки, которые я сжимала в левой руке, впивались острыми краями ему в грудь. Но Брэйди не обращал на это внимания. Он слегка отстранился от меня, заглядывая в лицо, словно в темноте прихожей мог что-то увидеть и спрашивал горячечным шепотом:

— Ну, где ты была, Дженн? Где? Где…

И последнее его слово было похоже вовсе не на вопрос, а на стон. Он выталкивал это слово из горла с таким трудом, как будто оно мучило его. Причиняло боль.

— Занятия заканчиваются в час дня. Самое большее в два часа ты должна была приехать. Я ждал, а тебя все не было. В три. В четыре. Я объехал весь Форкс, но не увидел твоей машины. Где ты была? Говори.

С этими словами он требовательно встряхнул меня за плечи, а я почувствовала, как внутри поднимается и растет волна горечи и протеста, угрожая превратится в цунами. «Где ты была…»? Я стала выдираться из его захвата и мигом очутилась на свободе. «Где ты была…». Не успели мои плечи дернуться в попытке скинуть его тяжелые, крепкие руки, как Брэйди тут же разжал объятья и отступил от меня на шаг. А я ощутила мгновенное чувство потери. Не хотелось, ох как не хотелось мне выбираться из его объятий на самом-то деле. Желание кинутся ему на шею, и обнимать было сокрушительно сильным. До обморока. Обхватить обеими руками. Провести кончиками пальцев по лицу. Такому любимому. Самому красивому на свете лицу моего брата. Я чувствовала, что пропадаю, поддаюсь безотчетной тяге. Гибну. Но спасительный скепсис сработал почти мгновенно. «Где ты была»! Он тут же подкинул холодную как лед, гаденькую мыслишку, что неожиданные ласки Брэйди были вызваны всего лишь испугом. Обычным страхом. Он подумал, что я попала в беду. Братику было просто жаль меня. А еще, наверняка, не хотелось огорчать родителей. Ведь получилось бы, что он виноват перед ними за то, что не уследил, потерял, не оправдал возложенных на него надежд. Едкая горечь подкатила к горлу. А потом захлестнула волна протеста и я, размахивая правой рукой, свободной от книг, захлебываясь горечью и чувством протеста, бросала в лицо Брэйди злые, колючие фразы: