Дженни Герхардт

The final ceremonies presented a peculiar commentary on the anomalies of existence.	В погребальных церемониях можно было усмотреть своеобразную иллюстрацию того, сколько противоестественного содержит наша жизнь.
It was arranged with Mrs. Kane by wire that the body should be transferred to Imogene's residence, and the funeral held from there.	Миссис Кейн сообщила по телеграфу, что тело Лестера будет перевезено из гостиницы в дом Имоджин.
Robert, who arrived the night Lester died; Berry Dodge, Imogene's husband; Mr. Midgely, and three other citizens of prominence were selected as pall-bearers.	Нести гроб должны были Роберт, прибывший в Чикаго через несколько часов после смерти брата, Берри Додж, муж Имоджин мистер Миджли и еще три не менее почтенных джентльмена.
Louise and her husband came from Buffalo; Amy and her husband from Cincinnati.	Из Буффало приехали Луиза и ее муж, из Цинциннати - Эми с мужем.
The house was full to overflowing with citizens who either sincerely wished or felt it expedient to call.	В доме было тесно от людей, приходивших проститься с покойным, - кто по искреннему желанию, а кто для приличия.
Because of the fact that Lester and his family were tentatively Catholic, a Catholic priest was called in and the ritual of that Church was carried out.	Поскольку Лестер и его родные считали себя католиками, для совершения похоронного обряда был приглашен католический священник.
It was curious to see him lying in the parlor of this alien residence, candles at his head and feet, burning sepulchrally, a silver cross upon his breast, caressed by his waxen fingers.	Лестер лежал в парадной гостиной чужого ему дома, в головах и на ногах у него горели погребальные свечи, восковые пальцы придерживали на груди серебряное распятие.
He would have smiled if he could have seen himself, but the Kane family was too conventional, too set in its convictions, to find anything strange in this.	Он улыбнулся бы, если б мог себя увидеть. Но семья Кейн, привыкшая соблюдать условности, свято придерживавшаяся традиционных обычаев, не усматривала в этом ничего несообразного.
The Church made no objection, of course.	Духовенство, разумеется, было готово к услугам.
The family was distinguished. What more could be desired?	Семья богатая, всеми уважаемая, так какие же могут быть разговоры?
On Wednesday Mrs. Kane arrived.	В среду прибыла в Чикаго миссис Кейн.
She was greatly distraught, for her love, like Jennie's, was sincere.	Горе ее было безгранично - как и Дженни, она непритворно любила Лестера.
She left her room that night when all was silent and leaned over the coffin, studying by the light of the burning candles Lester's beloved features.	Поздно вечером, когда в доме все стихло, она спустилась в гостиную и долго стояла, склонившись над гробом, вглядываясь в любимое лицо, освещенное мигающими свечами.
Tears trickled down her cheeks, for she had been happy with him.	Слезы текли у нее по щекам, - она вспомнила, как счастлива была с Лестером.
She caressed his cold cheeks and hands. "Poor, dear Lester!" she whispered. "Poor, brave soul!"	"Бедный, милый Лестер! - прошептала она. -Бедный мой герой!" - и погладила его холодные щеки и руки.
No one told her that he had sent for Jennie.	Ей не сказали, что он посылал за Дженни.
The Kane family did not know.	Никто в семье Кейн не знал об этом.