Джентльмен-разбойник

Она прислонилась к плечу принца Сандре, незаметно направляя его в нужную сторону, и когда они проходили мимо, притворно вздрогнула.

– Леди Леттис, какая неожиданная встреча!

Та встала, подчиняясь этикету.

Эмма видела, что она сопротивляется обязанности сделать реверанс, поскольку это будет проявлением почтения не только к принцу Сандре, но и к бывшей своей компаньонке.

Сандре, казалось, не понимал взаимоотношений двух женщин, но ясно видел, что леди Леттис не оказывает ему должного уважения. Остановившись, он холодно обратился к ней:

– Ну?

С недовольным взглядом, больше походившим на стон, леди Леттис присела в почтительном реверансе.

– Надеюсь, вам нравится в нашей чудесной стране, – смягчился принц Сандре.

– Да, ваше высочество. – Леди Леттис потупила глаза – прямо-таки воплощенное смирение.

Конечно. Пока они стоят рядом, она не может выпрямиться.

– Я думала, вы собираетесь уехать, леди Леттис, – сказала Эмма.

– Да! – ответила та.

– Морикадия опустеет с вашим отъездом, – заметил принц.

Слабая дрожь охватила всю леди Леттис до круто завитых локонов.

– Она боится Мстителя, – сообщила Эмма принцу.

Леди Леттис бросила на нее полный ненависти взгляд.

Эмма сладко улыбнулась.

– Напрасно, – отозвался принц Сандре. – Он уже не жилец.

И тут леди Леттис совершила роковую ошибку.

– Конечно. Он мертв. Он призрак!

Любезность принца Сандре мгновенно сменилась холодностью.

– Он преступник и предстанет перед судом. – Принц двинулся дальше.

Эмма с радостью услышала за спиной облегченный возглас и задалась вопросом, сумела леди Леттис встать самостоятельно или поклонникам пришлось помогать ей.

– Она мне, кажется, знакома. Кто эта жалкая особа? – спросил принц.

– Это та леди, которая уронила рыбку себе за корсаж, – с удовлетворением объяснила Эмма.

Запрокинув голову, Сандре громко рассмеялся.

– Теперь вспомнил! Это было невероятно. Жаль, нельзя повторить.

– Не думаю, что я решилась бы повторить это, – заметила Эмма, но принц не оценил ее остроумия.

Его высочество был слишком занят, улыбаясь гостям страны и царственно кивая подданным.

Они подошли к лорду и леди Фанчер.

– Вы чудесная пара! – сказала леди Фанчер.

Принц поклонился дамам и пожал руку лорду Фанчеру.

– Я надеюсь и следующий танец танцевать с мисс Чегуидден, – сказал он.

В Англии подобное намерение было равносильно помолвке.

Эмма не могла этого допустить.

– Благодарю, ваше высочество, но позвольте мне покинуть бальный зал. Я скоро вернусь.

Принц понял ее недомолвку. Она хочет посетить дамскую комнату. Он вызвал служанку, и Эмма стремительно вышла. Длинный полутемный коридор вел к ярко освещенному помещению. Горничная открыла Эмме дверь. В комнате сидела графиня Мартин и, наклонившись к зеркалу, подкрашивала губы.

Эмма сделала реверанс и поспешила в смежное помещение. Она задержалась там, надеясь, что графиня уйдет, но когда вернулась, та все еще оставалась в кресле, поразительно чувственная в алом атласе и черных кружевах.

Откинувшись назад, она наблюдала, как Эмма моет лицо и руки, потом вручила ей полотенце и сказала:

– Вы меня боитесь.

– Да. Нет. То есть… да.

– Потому что леди де Гиньяр поведала вам, что я могу предсказывать будущее?

– Леди де Гиньяр весьма эксцентрична. Я знаю это.

– Но это правда.

Графиня была прямолинейна, слишком прямолинейна, и слегка пугала. Эмма не знала, как уклониться от разговора.

– Она говорила, у вас отметины на руках, – наугад ответила Эмма.

– Это правда. – Графиня Мартин сняла перчатки. Глаза, прочерченные темными линиями, смотрели с ее ладоней, экзотические, похожие на египетские.

– Это родимые пятна? – слабо спросила Эмма.

– Не знаю. Меня бросили ребенком, оставив на могиле короля Ринальдо. Какой-то старик нашел меня. Он не знал, что ему делать с младенцем, так что отдал меня монахиням в приют. Когда разнеслось известие, что на моих руках знаки, старик пришел туда, утверждая, что он мой отец и хочет забрать дочь. Монахини ему не поверили и не отдали меня. Они считали, что это символы дьявола или я предназначена для него – я так и не сумела разобраться в этом, – и решили выбить из меня зло. – Графиня рассказывала равнодушным тоном, без жалости к себе.

И это отсутствие эмоций заставило Эмму прочувствовать глубину трагедии. Она подвинула к креслу графини стул.

– Я сожалею.

Графиня устало усмехнулась:

– Думаю, да. Вы сострадательны, хотя ваша собственная жизнь была тоже не слишком счастливой.

– Что же произошло дальше?

– Мне повезло. Я выросла красивой. Это полезное качество, чтобы выбраться из трущоб или женского монастыря. Сначала я привлекла внимание графа Мартина. Он жаловался, что я околдовала его, но был рад этому. Потом я положила глаз на принца Сандре. – Графиня слабо улыбнулась. – Заполучила его, но не удержала. Теперь, зная многое, я считаю это счастливым спасением.

Эмма кивнула.

– Я притягиваю мужчин, беру их, когда желаю, а когда они мне надоедают, признаюсь мужу в измене. Но я всегда в перчатках.

– Что вы имеете в виду?