Джентльмен-разбойник

В мусорном ведре Эмма с облегчением увидела окровавленные тряпки. Кроме того, судомойки еще не соскребли пятна со стола, так что доказательства несчастного случая были налицо.

Бримли сидел там, где Эмма его оставила, и пил чай. Когда они вошли, он вопросительно поднял взгляд.

– Сэр! – Он попытался подняться и осел. – Простите мою небрежность. Не ожидал увидеть гостей в кухне. – Он недовольно взглянул на Генриха, как будто тот совершил ошибку.

Генрих поклонился.

– Извините, мистер Бримли. Мистер де Гиньяр настаивал на том, чтобы немедленно вас увидеть.

– Мне сказали, вы поранились. – Глаза Жан-Пьера сузились от досады.

– Да, при попытке показать кухарке, как правильно зарезать цыпленка, я отрубил себе мизинец. – Бримли поднял перевязанную руку.

Жан-Пьер подошел ближе.

– На мой взгляд, ваш палец замечательно выглядит.

– Я надеюсь, он приживется. Если вы настаиваете, можно разбинтовать… – Эмма двинулась к столу.

– Не трудитесь. Я сам это сделаю. – Потянувшись, Жан-Пьер сорвал бинт.

Кровь ударила струей.

Кухарка закричала.

Две слабонервные служанки упали в обморок.

Со стоном, который Эмма впервые от него услышала, Бримли сложился пополам от боли.

– Мистер де Гиньяр! – Эмма подбежала к Бримли, выхватила из сумки бинты и попыталась остановить кровотечение. – Вы с ума сошли? Что вы наделали?!

Жан-Пьер осмотрел отрезанный палец Бримли, затем бросил его на стол.

– Вижу, вы говорили правду. Простите, мисс Чегуидден, что усомнился в вас. И вы, мистер Бримли, – он слегка поклонился, – извините за причиненную боль… Я только выполняю свои обязанности.

– Я бы сказала, что это для вас не обязанности, а потребность души, – заключила Эмма, потом обратилась к кухарке. – Позовите крепких молодых мужчин. Нужно уложить мистера Бримли в постель.

К удивлению Эммы, крепкие парни немедленно явились, в основном это были садовники. Служанки и лакеи столпились в кухне. Среди них были Генрих и Эликсабет. К тому времени, когда Эмма остановила кровь, кухня была столь же полна, как тогда, когда Эмма появилась тут первый раз. Она изумленно переглянулась с Бримли.

– Если кому из вас что понадобится, спросите любого морикадийца, – искренне сказала кухарка, ее голос охрип от волнения. – Мы все сделаем, мистер Бримли, и вы, мисс Эмма. Для нас дело чести услужить вам обоим, ведь вы спасли нашего героя.

Служанки присели в реверансе, а мужчины поклонились дворецкому и Эмме. Она заморгала, отгоняя подступившие слезы.

Наконец-то Эмма была дома.

Глава 36

Хотя Бримли стоически возражал, его отнесли в комнату и уложили в постель. Эмма пришила ему палец, снова перевязала, дала снотворный отвар трав и велела Генриху проследить, чтобы рядом постоянно кто-то находился.

– Обязательно, – заверил тот, и второй раз Эмма услышала фразу: – Теперь он один из нас.

– Хорошо.

Пришлось пожертвовать пальцем, но мистер Бримли достиг того, чего добивался, – положения главы слуг дома Фанчеров.

А Эмма… она больше не была женщиной, продавшейся принцу. Она заслужила уважение морикадийцев.

Эмма пошла вниз удостовериться, что Жан-Пьер де Гиньяр ушел, иначе она сама его выставит. Но оказавшись в главном холле, она услышала мужские голоса в библиотеке, словно Жан-Пьер разговаривал с…

Нет, это невозможно! Майкл спит во вдовьем доме, измученный и ослабевший после лихорадки, а не болтает с де Гиньяром.

Беззвучно ступая, Эмма подкралась к двери и заглянула внутрь.

Жан-Пьер сидел в кресле напротив франтовато одетого и смеющегося Майкла Дьюранта, устроившегося на длинной кушетке.

– Вы хотите снова посмотреть? – Майкл спустил рубашку с одного плеча, потом с другого. – Видите? Никаких ран.

Жан-Пьер покачал головой, будто не мог в это поверить.

И Эмма – тоже. Она много раз видела Майкла за последние шесть дней, и у него была очень заметная красная отметина между шеей и плечом. Куда она делась?

– Может, еще что-нибудь хотите осмотреть? – едко улыбнулся Жан-Пьеру Майкл, давая понять, что в высшей степени оскорблен. И скорее всего в этом была доля истины. – Мои ребра или бедро? О, я знаю! Позвольте мне спустить штаны и показать вам ягодицы.

– Нет. В этом нет необходимости. – Жан-Пьер встал. – Я вас оставлю. Приятного вечера.

– Рассчитываю именно на это.

Отнюдь не столь уверенно, как вошел в дом, Жан-Пьер приблизился к Эмме. Он поклонился, начал говорить, затем поклонился снова. И не двигался.

– Да? – холодно сказала она.

– Нет, ничего, мисс Чегуидден, – ответил он. – А теперь извините, мне нужно во дворец стрелять в ребенка.

Лакей, на этот раз не Генрих, открыл дверь. Жан-Пьер сел на лошадь и уехал.

Эмма была весьма озадачена. Не вызвано ли сквозившее в его белесых глазах безумие чем-то иным, нежели алкоголем.

Слабый оклик заставил ее забыть о Жан-Пьере де Гиньяре.

– Эмма! – тихо позвал Майкл.

Она поспешила к нему.

– Как вы это сделали? Где ваша рана? – сердито спросила она. – Как вы смогли встать с постели, ведь вы еще очень слабы?

Майкл улыбнулся ей.