Джентльмены чужих писем не читают

‑ Слушай, можно я у тебя одну вещь спрошу? – сказал Иван. – Если нельзя такие вопросы задавать – так и скажи, я не буду.

‑ Да ладно, ‑ улыбнулся Машков, ‑ свои, чай, люди. Спрашивай всё что хочешь.

– Ты как в разведку попал?

– Обыкновенно, как… Как все попадают.

– Ну как?

– Вызвали в штаб… Нет, не в штаб. В этот… К зампотылу, что ли, в палатку…

‑ Почему в палатку?

‑ Потому что на войне дело было. Вызывают, короче, в палатку к зампотылу. А там сидит вместо зампотыла этот… Да что я, помню, что ли все эти подробности?.. Лет-то прошло сколько. Зачем это тебе?

– Да вот интересно: ты сразу согласился или раздумывал?

– Конечно, сразу. Чего там раздумывать!..

– Ну, как сказать…

– А нечего и говорить. Во-первых, я уже разведротой командовал. Во-вторых, что мне светило в армии и что могло светить в разведке? Вещи, по-моему, несопоставимые. Ты почему всё это спрашиваешь-то?

– Да как-то… Я тоже, конечно, не раздумывал ни секунды, но вот потом действительность оказалась как-то… То есть, тогда всё было ясно-понятно: рыцари плаща и кинжала, чистые руки, ясная голова…

– Это ты нас с гэбьем перепутал.

– Ну, я ж и говорю… Извини, что я этот трёп затеял…

– Да нормально сидим.

‑ Я тут четвёртый год уже в глубоком залегании, человеческой речи не слышал…

‑ Понимаю, брат.

‑ Особо ни с кем не общаюсь, только по бизнесу. Ну, думаю много.

‑ И о чём же?

‑ Нет, ты мне скажи, если меня куда-то не туда понесло… Я же чисто так, ну, волнуют меня кое-какие вопросы…

– Верю.

‑ Вот как раз про “верю”. “Верю” – для разведчика категория неприменимая, так?

– Почему же?

– К тому, что “верю” это из области моральных норм, а моральные нормы в разведке не работают совершенно, так? Волчье это дело – разведка.

– Волчье. Волка ноги кормят, как и шпиона.

– Значит, нужно волком родиться, чтобы пойти в разведку не раздумывая?..

Машков малость подумал.

– Скорее змеёй.

Он ещё малость подумал.

– Разведка – это закрытый мужской клуб, брат, – сказал он. – Там живут по своим законам. И моральные нормы там подчинены правилам игры. Правило “джентльмены чужих писем не читают” в разведке не соблюдается. Читаем. Ещё как. Любому государству для того, чтобы существовать и сохраниться, для того, чтобы функционировать, необходимы люди, стоящие на страже его интересов и действующие вне морали. Эти люди должны получать большую зарплату – чтобы скомпенсировать моральный ущерб – в два, три раза больше остальных госслужащих. И государство должно защищать от них остальных граждан. То есть нас надо держать как бы в террариуме. При случае надобности выпускать. А сделал дело – обратно в мешок и за стекло…

Машков ещё немного подумал и сказал:

– Только в последние годы задвижки на дверках посшибали… Все террариумы расползлись к чёртовой матери…

Иван молчал. Открыл истину, нечего сказать, думал он. Что разведка – это гадючник. Кто ж в этом сомневался! Зря спросил.

‑ Налью ещё?

‑ Валяй. И пойдём покурим.

‑ Да кури здесь. Я нормально переношу.

‑ Сам не куришь, что ли?

‑ Нет. Никогда и не пробовал.

‑ Чего так?

‑ У меня дед с бабкой были – кержаки, староверы. Вообще никто не курил в деревне. Отец один и курил, но он пришлый был…

Они выпили и вышли на крыльцо. Ночь над горами благоухала ароматами трав и цветов. Цикады наизнанку выворачивались, исторгая из себя музыку ночи.

‑ Пройдёмся вокруг дома, ‑ предложил Машков.

Он достал «Лаки Страйк», закурил, осмотрелся по сторонам. Улочка с единственным фонарём в сотне метров от них была пуста, темна, безлюдна, как в первый день Творения.

– Слушай, Ваня, внимательно, – тихо сказал Машков, когда они отошли от крыльца. – И запоминай. Два раза повторять не буду.

– Ну, слушаю, – ответил Иван недоумённо. – И запоминаю.

– Ты, Ванёк, в нашей системе – чужеродный элемент. В кадровые разведчики тебя не возьмут, понял?

– Не понял… Разве я уже – не кадровый разведчик?..

– Ты, Ванек, не кадровый разведчик. Ты – расходный материал, парень. Доходит до тебя?

– Нет, признаться…

– Видишь – был бы кадровый разведчик, сразу понял бы…

– Что понял?

– Что тебя сольют в самом скором времени.

– Домой, что ли, отзовут?

– Да нет, не домой.

– Э-э-э… неушто грохнут?..

– Наконец, дошло.

– Я…

– Погодь, не перебивай. Нам тут долго лясы точить нельзя, поэтому я говорю, ты слушаешь. Вопрос раз: почему уберут? Ответ: потому что много видел лишнего. Вопрос два: как уберут? Ответ: любым бесшумным или шумным способом. Вопрос три: когда? Ответ: как только станешь не нужен. То есть начиная с этого момента, и как можно скорее. Возможно, тебя уже ждет подарок в машине, на корой ты сюда приехал. Возможно, сегодня ночью за твоей жизнью придут в этот домик, который Андроныч снял для университетской экспедиции.

‑ Ты что, шутишь? – спросил Иван.