Джентльмены и игроки

Это замечание встревожило меня и продолжает тревожить по сей день. Эрик много лет ссорился с Пэтом, но я всегда считал, что это нечто вроде моих размолвок с доктором Дивайном, в которых нет личной неприязни. Он, конечно, обозлен. Хороший учитель, хотя и немного старомодный, и мог бы стать хорошим куратором, будь он поусерднее в административной работе. Но в глубине души, полагал я, он всегда был справедлив. И меньше всего я бы заподозрил, что Эрик способен ударить беднягу Слоуна ножом в спину. Теперь я в этом не так уверен: сегодня в преподавательской глаза Эрика Скунса сказали мне больше, чем я хотел бы знать о нем. Конечно, он всегда любил посплетничать, но за эти годы я впервые увидел ликующее Schadenfreude[49] в глазах моего старого друга.

Жаль. Но он прав. Что мы на самом деле знаем о наших коллегах? Ведь тридцать три года вместе. Для меня неприятным открытием стал вовсе не Пэт, а остальные. Скунс. Нэйшны. Роуч, пребывающий в ужасе от того, что дружба с Пустом и Грахфогелем очернит его в глазах полиции. Борродс, который считает происходящее личным оскорблением кафедры информационных технологий. Тишенс, который просто повторяет все, что говорит ему Борродс. Изи, который всегда принимает сторону большинства. Макдоноу, заявивший в перерыве, что только извращенец мог взять этого педика Грахфогеля на должность учителя.

Хуже всего то, что никто им теперь не возражает, и даже Китти, которая всегда была в приятельских отношениях с Грахфогелем, а Слоуна не раз приглашала на ужин, не сказала ни слова, а лишь уставилась с некоторым отвращением на свою кружку, стараясь не встречаться со мной взглядом. Я знаю, что мысли ее заняты другим. И все же лучше бы мне этого не видеть. Вы ведь заметили, что Китти Чаймилк мне очень даже нравится.

Правда, я с облегчением заметил, что в некоторых случаях здравомыслие все-таки торжествует. Крис Кин и Диана Дерзи оказались среди незараженного меньшинства. Они стояли у окна, пока я нес кружку с чаем, и яростно возражали коллегам, которые так дружно приговорили Слоуна без суда и следствия.

– Я считаю, что каждый имеет право на справедливое разбирательство, – сказал Кин, после того как я немного отвел душу. – Я, конечно, не близко знаком с мистером Слоуном, но должен сказать, что он не производит на меня такого впечатления.

– Я тоже так думаю, – сказала мисс Дерзи. – И кроме того, мальчики, по-моему, искренне его любят.

– Это правда, – громко сказал я, вызывающе глядя на добродетельное большинство. – Это ошибка.

– Или заговор, – задумчиво сказал Кин.

– Заговор?

– А почему бы и нет? – пожал он плечами. – Какой-нибудь завистник. Недовольный сотрудник. Бывший ученик. Да кто угодно. Требуется лишь доступ к Школе и определенный уровень компьютерной грамотности.

Компьютеры. Я знал, что добра от них не жди. Но слова Кина что-то задели во мне – по правде говоря, я вообще не понимаю, почему сам не додумался до этого. Ничто не может повредить любой школе больше, чем скандал на сексуальной почве. Разве не случилось что-то подобное в «Солнечном береге»? И разве сам я не был свидетелем такого скандала во времена Старого Главного?

Конечно, Стержинга интересовали не мальчики, а секретарши и молоденькие сотрудницы. Такие романы чаще всего порождают лишь сплетни, улаживаются между взрослыми и редко выходят за ворота Школы.

Но сейчас дела обстоят иначе. Газеты открыли сезон охоты на учителей. Истории о педофилах заполонили популярные издания. Не проходит и недели без нового обвинения. Директор школы, вожатый скаутов, офицер полиции, священник. Все стали объектами травли.

– Вполне возможно, – произнес Тишенс, следивший за нашим разговором. Я никак не ожидал, что он выскажет свое мнение, поскольку до сих пор он лишь энергично кивал в такт речам Борродса. – Думаю, что есть немало людей, у которых зуб на «Сент-Освальд», – продолжал он этим своим голоском. – Например, Дуббс. Или Коньман.

– Коньман?

Все замолчали. В отголосках более громкого скандала я чуть не забыл о своем юном беглеце.

– Не может быть, чтобы все это натворил Коньман.

– Почему? – спросил Кин. – Он как раз из таких.

О да. Как раз из таких. Я видел, как потемнело лицо Эрика Скунса – он слушал нас, и по пренебрежительным взглядам коллег было ясно, что они тоже следят за разговором.

– Пароли сотрудников несложно узнать, – сказал Тишенс. – Если иметь доступ к панели администрации…

– Это просто чушь, – заявил мистер Борродс. – Все пароли секретны.

– Ваш пароль – АМАНДА, – улыбнулся Кин. – Так зовут вашу дочь. У мистера Слоуна – ДАВАЙ-ДЖОННИ-ДАВАЙ[50] – для такого фаната регби не слишком изобретательно. У Джерри – что-нибудь из «Секретных материалов». МАЛДЕР, возможно, или СКАЛЛИ…

Мисс Дерзи рассмеялась.

– Скажите, вы профессиональный шпион или это всего лишь хобби?

– Я просто внимателен, – ответил Кин.

Но Скунса было не так легко убедить.

– Никто из учеников не отважился бы на такое, – сказал он. – Тем более этот коротышка.

– Да почему? – спросил Кин.

– Куда ему, – презрительно ответил Скунс. – Чтобы пойти против «Сент-Освальда», нужно иметь яйца.